Новое исследование The New York Times – о допинге в СССР 80-х. Правда, в то время, не только Советский Союз выигрывал на стероидах, но и страны Восточной Европы и США. Впрочем, в материале речь о нас.
В конце 1983-го, за несколько месяцев до решения бойкотировать Олимпийские игры в Лос-Анджелесе, спортивные чиновники Советского Союза направили подробные инструкции руководителю легкоатлетической сборной страны.
По их мнению, стероидных препаратов в таблетках было недостачно, чтобы обеспечить лидерство команды на Играх-1984. Ведущим спортсменам велели использовать еще три вида инъекций анаболических стероидов.
Предоставляя точный расчет дозировок и график приема допинга, официальные лица заверили, что в научно-исследовательском институте физической культуры и спорта в Москве (ВНИИФК), подразделении Спорткомитета СССР, имеется достаточный запас запрещенных веществ.
Мощные препараты критически важны в жесткой конкуренции, написано в официальной инструкции.
Документ, полученный The New York Times от экс-врача легкоатлетической сборной СССР, был подписан Сергеем Португаловым, советским спортивным врачом, который позднее продолжил извлекать выгоду из растущего интереса к новым методам применения допинга.
Документ с грифом «секретно» от 24 ноября 1983 года с заседания Спорткомитета СССР, на котором были одобрены «индивидуальные карты специальной фармакологической подготовки» для всей легкоатлетической сборной.
Но без «применения инъекционных форм анаболических стероидов», говорится в официальной записке, невозможно обеспечить резкий рост спортивных результатов у советских спортсменов на летней Олимпиаде.
Сейчас, спустя более чем 30 лет после описываемых событий, Португалов оказался в центре нынешнего допинг-скандала вокруг российской сборной. Прошлой осенью Всемирное антидопинговое агенство (WADA) назвало его ключевым брокером допинга в России: тем, кто на протяжении последних лет привлекал к этому спортсменов и делал бизнес на сокрытии положительных допинг-проб.
Недавние разоблачения, которые антидопинговые ведомства называют крупнейшими за последнее десятилетие, побудили Международную ассоциацию легкоатлетических федераций (IAAF) отказать российской команде в выступлении в Рио, что стало самым строгим допинг-наказанием в олимпийской истории.
Документ 1983 года и бывший главный врач Григорий Воробьев, больше тридцати лет проработавший с советской легкоатлетической сборной, указывают на новые свидетельства давней связи государства и допинга в России.
По мнению чиновников, была только одна причина не привлекать спортсменов к инъекциям анаболических стероидов: отсутствие точных данных о том, сколько времени потребуется, чтобы вывести остатки препаратов из организма.
На этот вопрос должен был ответить глава советской антидопинговой лаборатории.
Победа любой ценой
Врач Воробьев сейчас живет в Чикаго. В 1950-х до поступления в медицинский университет в Ленинграде он играл в баскетбол, но из-за непредсказуемости этого пути решил отказаться от профессиональной спортивной карьеры. Воробьев с гордостью подчеркнул, что тренировал человека, который впоследствии привел Советский Союз к победе над Соединенными Штатами на Олимпийских играх-1972.
Карьерой в российской спортивной медицине он занимался до 1990-х годов. Из-за проблем со здоровьем Воробьев пять лет назад переехал из Москвы в Чикаго, где живут его сын и внуки.
На протяжении двухдневного интервью, состоявшегося в доме престарелых, где в фойе лежат газеты на русском языке, Воробьев не снимал синий спортивный костюм с надписью «СССР» на спине. На разговор о своей карьере его подтолкнул сын, который последние несколько недель сопровождал его в больницу и хотел рассказать о деятельности отца в свете недавних допинговых скандалов.
Воробьев вспоминал свою медицинскую карьеру, опираясь на журналы, документы и черно-белые спортивные фотографии. В 1959 году он один из первых в Советском Союзе был принят спортивным врачом на полную ставку. Он специализировался над повышением уровня координации, силы и гибкости у спортсменов, перенесших травму ног.
Почти безэмоционально Воробьев описал систему, в которой победа любой ценой была на первом месте. Но он демонстрировал преданность своей стране при всей своей противоречивой деятельности: в качестве члена медицинской комиссии IAAF Воробьев отслеживал употребление допинга на международных соревнованиях, зная, что многие из ведущих советских спортсменов использовали запрещенные вещества.
Министерство спорта РФ и научный центр физической культуры и спорта не ответили на запросы о комментарии.
Воробьев не уверен, была ли реализована допинговая схема, изложенная в документе 1983 года. Несмотря на это, со временем национальный спортивный комитет стал еще больше ориентироваться на результат.
Чиновники составили план инъекционного курса стероидов кандидатам на олимпийские медали, которые хорошо проявили себя в прошлом, принимая небольшие дозы стероидных препаратов в таблетках.
Они предложили провести инъекции в первые две недели марта и в последнюю неделю февраля 1984 года за 145-157 дней до начала соревнований и убедиться, что спортсмены тренируются на «максимальном» или «субмаксимальном» уровне.
В семидесятые, говорит Воробьев, большинство из нескольких сотен спортсменов, с которыми он работал, спрашивали о допинге, особенно после поездок на международные соревнования.
В личных консультациях он рекомендовал легкоатлетам принимать «наиболее маленькие дозы, насколько это возможно» и просил отслеживать спазмы в горле или изменения в голосе как симптомы передозировки. Прежде всего в разговоре с каждым Воробьев подчеркивал, что фармакологические препараты не являюся альтернативой тщательным тренировкам.
Не все использовали запрещенные вещества, отметил он, защищая советский спорт. Точное число спортсменов, употреблявших допинг и отказавшихся от применения запрещенных веществ, он не знает, добавив, что некоторые легкоатлеты, показавшие рост результатов, в личных разговорах с ним отрицали использование запрещенных препаратов.
Но небольшие дозы стероидных препаратов в таблетках были распространены среди лучших легкоатлетов. Воробьев сказал, что отговори он их принимать допинг, его бы обвинили в плохих результатах и потом уволили.
У Восточной Германии, запустившей агрессивную допинговую программу, после Олимпийских игр 1976 года, в которых страна выиграла столько же золотых медалей, что и Советский Союз, появилась особенная мотивация.
Антидопинговое движение в то время только зарождалось. Всемирное антидопинговое агентство (WADA), осуществляющее координацию борьбы с применением допинга, создадут через двадцать с лишним лет.
Но спортивные чиновники осознавали необходимость борьбы с допингом на крупных соревнованиях. Анаболических стероиды были запрещены Международным олимпийским комитетом (МОК), и на Играх 1976 года спортсменов впервые стали проверять на их наличие.
Воробьев последовательно выступал против стероидных инъекций, которые кололись в бедро или ягодицы. Он считал этот метод узконаправленным и очень опасным.
В письме 1983 года, адресованном начальнику Воробьева, главе советской федерации легкой атлетики, конкуренция рассматривается как основная причина добавления инъекции к «специальным фармакологическим профилям», уже разработанных для спортсменов перед заседанием Спорткомитета 24 ноября 1983 года.
Тремя рекомендованными препаратами стали ретаболил, стромба и стромба-джект, производные нандролона деканоата и станозолола. По словам советских чиновников, они располагают достаточным количеством ретаболила.
«Согласно ряду данных, – говорится в письме, – есть доказательства, что главные конкуренты советских спортсменов будут использовать выше упомянутые инъекции анаболических стероидов для подготовки к предстоящим Олимпийским играм».
В письме, подписанном заведующим сектором ВНИИФК Португаловым и заведующим отделом Рошеном Сейфуллой, отмечается, что первыми кандидатами для инъекций должны стать спортсмены с наибольшими шансами на олимпийскую медаль.
Также предложено уделить особое внимание тем, кто показал рост результатов во время приема стероидных препаратов в таблетках.
Всесоюзный научно-исследовательский институт физической культуры сообщил, что в их лаборатории имеется достаточное количество инъекционных стероидов. Письмо было подписанодвумя сотрудниками Р.Д.Сейфуллой и С.Н.Португаловым.
Врач Португалов, одна из ключевых фигур нынешнего допинг-скандала вокруг российской сборной, подготовил письмо, заархивировал и, согласно документу, уничтожил все проекты.
Согласно инструкции, спортсменам необходимо было ввести от трех до пяти ампул по 50 мг каждая. Заключительная инъекция делалась за 145-157 дней до Олимпиады.
К работе привлекли советскую антидопинговую лабораторию, которая должна была помочь пройти олимпийский допинговый контроль на анаболические стероиды, определив как долго стероиды задерживаются в организме.
«Существует только одна причина, чтобы отказаться от инъекции анаболических стероидов – отсутствие точных данных о том, сколько времени потребуется, чтобы вывести остатки препаратов из организма», – говорится в документе.
«У нас будут официальные рекомендации и заключение не позднее, чем 15 декабря 1983 года», – сообщается далее в письме, предполагая, что государственные спортивные чиновники и антидопинговое агентство вступят в сговор, чтобы прикрыть факт применения допинга.
Такой же сговор был в России в прошлом году, утверждается в докладе по итогам расследования комиссии Всемирного антидопингового агентства (WADA), в котором детализируется как национальная антидопинговая лаборатория помогла разработать смесь из трех запрещенных препаратов для российских спортсменов и прикрывала нарушения антидопинговых правил по приказу Министерства спорта РФ.
В мае 1984 года, через пять месяцев после того, как было распространено письмо с допинговой схемой, Советский Союз отказался от участия в Олимпийских играх в Лос-Анджелесе, сославшись в заявлении на «антиолимпийские действия властей США и организаторов Игр». В СССР объявили о «шовинистических настроениях и антисоветской истерии, целенаправленно возбуждаемых властями Соединенных Штатов на скорую руку».
Но советские спортсмены не отказались от использования запрещенных препаратов, сказал Воробьев. Он описал атмосферу, в которой культивируется победа и в которой фармакологические препараты вышли на первое вместо вместо тренировок, увеличивая влияние врача Португалова.
Различные философии
В течение многих десятилетий врач Португалов был малоизвестным специалистом за пределами России. Внутри страны, однако, он был «довольно авторитетной и очень осведомленной фигурой», которая не стеснялась рекламировать свою близость к улучшающим спортивные результаты веществам.
Воробьев утверждает, что его собственная философия подготовки спортсменов высшей категории не пересекается с работой Португалова. Воробьев хранил документ несколько десятилетий как доказательство того, что Португалов выстроил советскую спортивно-научную программу.
Португалов получил мировую известность в 2014 году, когда два российских информатора назвали его главным поставщиком в управляемой государством допинг-схеме.
Супружеская пара Юлий и Виталий Степанов заявили в интервью немецкому ARD, что Португалов обеспечил Степанову запрещенными препаратами и познакомил с многоуровневой платежной системой, благодаря которой он получал разные суммы в зависимости от того, выиграл ли спортсмен золотую, серебряную или бронзовую медали.
«Он хвастался Юлии, что за последние несколько десятилетий сделал много олимпийских чемпионов», – сказал Степанов в интервью этим летом, описывая Португалова как «высокомерного» и больше заинтересованного в увеличении прибыли, чем в успехе спортсмена.
В ходе расследования по заказу Всемирного антидопингового агенства подтвердились слова Степановой и был сделан вывод, что полномочия Португалова были намного шире.
После публикации доклада антидопингового расследования Португалова отстранили от работы со сборной и уволили с должности в ВНИИФК.
The New York Times не удалось связаться с Португаловым. Всероссийская федерация легкой атлетики и ВНИИФК в Москве не ответили на запросы. Его имя больше не указано на сайтах этих организаций.
Министерство спорта РФ заявило WADA, что Португалов больше не работает в государственном секторе. Расследование его деятельности между тем продолжается: в прошлом месяце Международная федерация плавания (FINA) потребовало назначить адвоката для расследования фармакологического сотрудничества Португалова с российскими пловцами.
Ричард Паунд, бывший президент Всемирного антидопингового агенства, который в прошлом году расследовал допинг-скандал в легкой атлетике, не посчитал документ 1983 года удивительным доказательством продолжительной допинг-истории России.
«Это документ демонстрирует фундамент, на котором было построено многое из этого, – сказал он. – Система, с которой мы столкнулись, не нова. Это продолжение советских дней».
Россия на обвинения в государственной системе поддержки допинга ответила сочетанием раскаяния и неповиновения. Президент Владимир Путин назвал критику политически мотивированной, но также отстранил причастных к скандалу чиновников и объявил о больших шагах по изменению российского отношения к допингу в спорте.
«Это проблема культуры и образования», – заявил министра спорта РФ Виталий Мутко в интервью этим летом, отметив, что он говорил Путину в 2009 году, что в стране допинг является «черным пятном».
«Наша цель заключается в здоровой нации, – отметил Мутко. – Мы двигаемся от старого советского наследия».
По-прежнему поддерживая Россию
Карьера Воробьева в национальной сборной закончилось в середине 1990-х после после обвинения в нарушении спортсменом антидопинговых правил. В деле фигурировал препарат фенотропил, который используется космонавтами и российскими военными для борьбы с усталостью.
Он с прагматичностью отзывается о причинах, приведших к завершению его 37-летней карьеры: «Это жизнь». Он по-прежнему лояльно настроен к Министерству и критикует людей, таких как врач Португалов, которые, по его словам, разрушают спорт и принижают значение эффективных тренировок.
«Счастлив ли я, что проблемы всплыли спустя 20 лет? – комментирует он свой уход в 1996 году, – Это было неизбежно».
В отставке Воробьев все также интересуется методиками подготовки к соревнованиям и расспрашивает репортера о ее тренировках.
«Вы согласны, что тренировки наиболее важны, чем стероиды?» – спросил он после четырех часов обсуждения допинга. Во время разговора он часто расставлял акценты, тряся кулаком и ногой.
Воробьев слеп на один глаз и плохо видит другим. Он редко смотрит телевизор. Но он планирует следить за легкоатлетическими соревнованиями в Рио на этой неделе, ни осуждая, ни оправдывая недавние допинг-скандалы, которые обернулись остранением сборной России.
«Очевидно, было бы лучше с Россией, – сказал он, пожав плечами в советской форме. – Я надеюсь, что это станет поводом для изнурительных тренировок, и, возможно, в результатах будет меньше стероидов».
Автор: Ирина Белозёрова
