В пятом номере издания «Спорт в СССР» за 1989 на 18-19 страницах был размещен материал Игоря Волкова «В трясину допинга?» Весь материал приводить не буду, там про Бена Джонсона, про его врача, про то как этот скандал отрекламировал непосредственно допинг, повысив его популярность у молодежи, в таком вот стиле.
Как обычно в советских материалах, важны отсылки:
✁
... И если после Сеула резко упали акции на допинговом рынке врача Джонсона, Астафана, который снабжал запрещенными препаратами многих канадских и американских спортсменов, то явно в цене услуги другого эскулапа — Франсуа Беллока. Он не скрывает, что его пациентами являются более ста ведущих спортсменов Западной и Восточной Европы. «Спортсмен очень похож на автомобиль. Как и машина, он может вдруг остановиться в двух шагах от цели, если его вовремя не заправить», — «философствует» Беллок на страницах «Нувель обсерватер».
✃
Я как это прочел, аж подпрыгнул. Франсуа Беллок (1946-1993), умерший уже давно, и оттого практически не известный в нашей стране даже на уровне слухов, в отличие от Франческо Конкони, Микеле Феррари и Эуфемиано Фуэнтеса, в истории европейского спорта является фигурой совершенно легендарной. Ходят упорные слухи, что взлет «Бордо» во второй половине восьмидесятых, это его рук дело.
Биография Беллока, которому спортсмены, в основном велогонщики, преимущественно французские, дали прозвище «Доктор Живаго», это, что называется, «сплошная борьба с системой».
В 1974 к нему пришел знакомый гонец Жан-Пьер Дангиллём и предложил поработать с командой, за которую выступал. Команда называлась Peugeot и это была главная французская команда на главной французской гонке. Беллок не имел диплома врача, но все равно согласился, тем более что врачом был его отец, и именно на его бланках Франсуа выписывал все рецепты.
В 1976 он наконец получает медицинский диплом, а темой выпускной работы становится «Влияние длительных мышечных усилий на метаболизм надпочечников: практика профессионального велоспорта». Надо думать, что за два года работы с лучшими французскими профиками, практики у «Доктора Живаго» было немало.
16 октября 1976 года на гонке «Л'Этуаль дес Эспуар», два гонщика команды Peugeot, Дард и Бурро были вызваны на выборочный допинг-контроль. Ситуация была следующей — в тот день проводилось два этапа, 3а и 3б. Вот между ними парням и предложили сдать пробы. Ребята попробовали подделать тест, засунув в штаны презервативы с чужой мочой, но были пойманы на этом.
Каким-то невероятным образом им удалось договориться с доктором, который отвечал за контроль, Бруно Шамоном, он уничтожил отчеты о контроле и пустые бутылки, на которых уже были написаны имена гонцов. Казалось, всё закончилось. Но, кто-то проболтался, газеты подняли шум, всех к чертам дисквалифицировали, и Дарда и Бурро и Шамона.
Дард начал сдавать подельников, и показал рецепты, выписанные Беллоком, видимо, еще до получения медицинского диплома, на бланках отца. Рецепты были замечательные — Бетаметазон (бета-изомер дексаметазона, кортикоид), Тиоколхикозид (мышечный релаксант) и Станозолол (анаболический стероид). Узрев такое, французская федерация велоспорта вышвырнула Беллока и запретила ему занимать какие-либо должности в любых подчиненных ей структурах. Он их всех послал и продолжил работать неофициально, открыв «консультацию» в пригороде Бордо, Талансе. Клиентов более чем хватало.
На Тур де Франс 1988, после семнадцатого этапа, испанец Педро Дельгадо, будучи лидером гонки, сдал позитивную пробу на пробенецид. Сначала он вообще включил режим «меня отравили», затем признался,что принимал препарат по рецепту Беллока. Дальше случилось странное — «Доктор Живаго» начал отрицать сотрудничество с гонщиком, но согласился выступить его представителем на вскрытии пробы Б, которая оказалась положительной. Однако, Дельгадо не был дисквалифицирован, остался в гонке, и выиграл тот Тур в генерале. Эту возможность он получил благодаря юридической лазейке, так как найденная субстанция, пробенецид, оказалась запрещена МОК, но не UCI, а дисквалифицировать можно было только по правилам UCI.
Вот такая замечательная личность и дала интервью «Nouvelobs» которое было опубликовано 29 июля 1988 года, аккурат спустя пять дней после победы Дельгадо в генерале ТдФ и за два месяца до позитива Бена Джонсона на ОИ в Сеуле. А через девять месяцев упомянуто в советской прессе. Так всё ли правильно поняли наши журналисты?
Мой перевод материала Сильви Веран.
✁
ЕГО НАНЯЛИ ДЛЯ УСПЕХА В ПАРИЖЕ
В прошлую пятницу, в Талансе, в залитой солнцем приемной кабинета доктора Беллока можно было встретить удивительных гостей.
Недавно Хосе Мигелю Эчаварри, спортивному директору команды Педро Дельгадо, потребовалась помощь Франсуа Беллока, имеющего весьма дурную репутацию. Имя этого загадочного врача всплывает каждый раз, когда возникает новый допинговый скандал.
В 1976 году молодой тридцатилетний врач Беллок имел смелость выдвинуть тезис о необходимости компенсации физической нагрузки за счет использования анаболических стероидов и кортикоидов. Уже тогда эти вещества были запрещены, хотя и широко использовались спортсменами по всему миру. Представьте себе реакцию спортивных властей. Но Беллоку было на них наплевать. Он поселился близ Бордо, начал работать со спортсменами, и сразу добился значительных успехов.
Это очень любопытное совпадение, что, когда над обладателем желтой майки повисли допинговые подозрения, Беллок согласился поехать в Париж, решать эту проблему, хотя он клянется, никогда не работал с Дельгадо. И люди, которые сидят в небольшой приемной, уверены, что на их врача наговаривают.
Среди тех, кто ожидает приема, велогонщик Жан-Рене Бернадо, пропустивший нынешний Тур из-за перелома, игрок футбольного клуба «Бордо», огромный бодибилдер, фотограф газеты «Sud-Ouest» и сумасшедший велотаксист. Все они, кажется, готовы умереть за «гуру».
Сам он не особо эмоционален. Сидя в своем логове, где стены увешаны портретами с автографами клиентов, Беллок курит трубку из слоновой кости. Этот коренастый мужчина с телосложением регбиста и мощной шеей вызывает в памяти образ быка бойцовой породы, с корриды, где-нибудь на арене в Сан-Себастьяне.
«Почему я поехал в Париж? Не для рекламы, на то была серьезная причина. Я должен был проверить эти допинговые нападки, которым постоянно подвергается велоспорт во Франции, из-за которых гонщики проверяются в четыре раза чаще чем представители других видов спорта».
В Париже Беллок легко объяснил аналитикам антидопинговой лаборатории, которые не являются врачами, зачем гонщику нужен пробенецид. «В печень уставшего от высокой и длительной нагрузки спортсмена попадает с кровью огромное количество мочевины, которая не полностью выводится почками. Пробенецид улучшает вывод мочевины, способствуя снижению уратов в крови и тканях. Если же Дельгадо принимал пробенецид с целью маскировки следов анаболических стероидов, в чем я лично сомневаюсь, потому что все остальные сданные им тесты чисты, — что я могу сделать? Я свидетель, а не судья».
Проблема «Доктора Живаго», судя по всему, в том, что допинг-контроль стал слишком частым. Конечно, он яростно это отрицает. Он говорит, что для работы со своими клиентами использует только легальные препараты, а так же советует им придерживаться здорового питания.
«Попросите полторы сотни моих лучших клиентов показать вам те курсы, что я им написал. Вы удивитесь, насколько там все чисто».
Анри Абади, гонщик команды Peugeot, категоричен: «После двух анализов крови, сделанных в течении месяца, он рекомендовал мне витамины, минералы и флеботоники, которые должны улучшить ситуацию с венами на моих ногах, начавшими портиться от высоких нагрузок. Это всё. Там нет ничего запрещенного».
«Поймите, — говорит Беллок, — я не стою со свечкой над своими клиентами, я не знаю что они прячут в своих носках, но я всегда предупреждаю их об опасности использования допинга».
Это так смешно, слушать как гонщики и врачи валят все друг на друга. Первые, будучи пойманными, утверждают, что вторые давали им какие-то препараты, названия которых гонщики даже не знали. Вторые — говоря, что понятия не имеют, чем именно занимаются гонцы за пределами их кабинета...
Впрочем, Беллок не одинок в своей профессии. Есть и другие, например эндокринолог Бруно Линьер, или Андре Норе, бывший врач Эдди Меркса, и все они более-менее сходятся в своих тезисах на тему того, что проблему физического утомления нужно решать фармакологическим путем. Сравнение с ними вызывает у Беллока смех. Бык хлопает себя ладонью по бедру, словно ракеткой для игры в пелоту, баскский вид спорта, в котором он достиг вершин мастерства: «Они все смешны, потому что никогда не высказывают свою позицию до конца. Мы должны озвучить то, что и так все уже знают — допинг всегда был частью спорта. Даже в тридцатые годы честолюбивые спортсмены заряжались коньяком, вином, кокаином и другими вещами...»
✃
Советская пресса, как обычно, частично недоперевела, а частично додумала. Никаких сравнений гонщика с машиной, которой чего-то там не хватает. Никаких упоминаний географии, Западная Европа у него консультируется, или Восточная.
Герой статьи, конечно, фигура адовая. Сам факт того, что будучи пойманным на выписывании поддельных рецептов он взял и продолжил практику, да еще и не особо это скрывая, говорит о многом.
«Доктор Живаго» в своих тезисах был крайне убедителен, и 6 декабря 1988 года, Бернар Ино, к тому времени уже пятикратный победитель Тур де Франс, в интервью «Экип» заявил, что «препараты, которые сейчас запрещены, могут быть разрешены в разумных дозах, и в этом вопросе я согласен с доктором Беллоком».
В 1991 году он написал книгу «Спорт и допинг: большое притворство», в которой продолжил утверждать, что только гормональная терапия может помочь спортсменам и вообще допинг это нормально. Книгу издали на французском, купить её можно даже сейчас, но читать её неподготовленным, морально слабым и подверженным сектантству людям я не советую.
«После двенадцати дней Тур де Франс мы начинаем терапию, базирующуюся на небольших количествах гормонов надпочечников. По нашему мнению использование кортикоидов помогает отсрочить усталость у профессиональных гонщиков. Наша задача — помочь гонщикам, которые в пылу борьбы подвергают риску свое здоровье».
Мировому спорту крупно повезло, что Франсуа Беллок умер до расцвета эпохи ЭПО. У этого человека свиньи бы не то что летали, они бы сдвинули земную ось своими пятачками. Он был не просто доктор, который за деньги писал курсы. Он был идейный сторонник использования допинга, не скрывавший своих взглядов.
Фото.
Первое: единственный найденный в открытом доступе портрет Беллока.
Второе: та самая майка, которую Дельгадо удалось сохранить, несмотря на позитивную пробу, и причастность к завоеванию которой «Доктор Живаго» отрицал. Справа еще молодой Индурайн.
