понедельник, 9 декабря 2013 г.

Зависимость от бодибилдинга

 http://ironworld.ru/articles/11333/?fb_action_ids=699273170097767&fb_action_types=og.likes&fb_source=other_multiline&action_object_map=%5B1461039297455748%5D&action_type_map=%5B%22og.likes%22%5D&action_ref_map=%5B%5D

Данная обзорная статья посвящена наиболее известным нарушениям в психической и поведенческой деятельности, при которых одним из проявлений является возможность использования в специфических целях ресурсов упражнений с отягощением (в рамках фитнеса и бодибилдинга) и анаболо-андрогенных соединений (ААС). Общим именно для этих расстройств является отсутствие причинно-следственных связей собственно со спортом и ААС в появлении и развитии симптоматики, которые не могут самостоятельно вызвать, а в ряде случаев и значительно повлиять на течение исходного заболевания. В результате, когда болезненный процесс принимает очевидный для окружающих характер, большинство обывателей и даже специалисты предпочитают напрямую соотносить индивидуальные нарушения в психике отдельных лиц только лишь с фактом приема ААС. Подобный подход не только не позволяет правильно оценить симптомы, назвать причины и предотвратить прогрессирование расстройств психики, но и мешает в определении адекватной тактики помощи в подобных случаях. Необходимо особо отметить крайне туманный и запутанный вопрос о возможности ААС вызывать психические расстройства и явления  психической/физической зависимости. Здесь мнения колеблются в самом широком диапазоне: от признания факта специфической психологической зависимости и практического отрицания возможности формирования «классических» синдромов зависимости [2], до категорического признания ААС наркотиками [20]. Мнение большинства авторов по этому вопросу варьируется в ту или иную сторону [3, 5, 12, 15, 18, 19, 22, 26, 27]. Ради объективности заметим, что, согласно МКБ-10 (Международной классификации болезней), лица, потребляющие стероиды, отнесены психиатрическим разделом к категории F 55.5 (злоупотребление веществами, не вызывающими зависимости), т. е. к поведенческим расстройствам, а не к разделу F 1 (расстройства, связанные с употреблением психоактивных веществ) [14]. Столь запутанная ситуация служит источником множества недоразумений и недопонимания существа вопроса специалистами различных областей знаний. Не отрицая все возможности, полностью абстрагируясь от описанных в литературе последствий приема ААС, акцентируем внимание на четырех патологиях.
Чаще всего в литературе встречаются упоминания об орторексии, дисморфомании - дисморфофобии, тренингомании и мышечной дисморфии. Эти патологии неравнозначны по происхождению, динамике и исходу. И если дисморфомания – дисморфофобия относится к давно уже описанным состояниям и хорошо известна психологам и психиатрам, а тренингомания – относительно новое расстройство, манифестируемое и ассоциированное исключительно с атлетизмом и отнесенное к аддикциям, то проблема мышечной дисморфии и орторексии еще нова для отечественных специалистов. Данные о них рассеяны по самым разнообразным источникам и носят скорее научно-популярный, чем чисто академический характер.
Дисморфомания – дисморфофобия (ДД) - клинический синдром, заключающийся в наличии стойких болезненных переживаний по поводу якобы наличия значимого физического недостатка или в неправильных отправлениях физиологических функций [21]. ДД относится к синдромам чисто «психиатрического» характера. В его структуре можно выделить три составляющих: идеи физического недостатка (которые могут либо вообще не соответствовать истине, либо отражать болезненное отношение к реальному, но несущественному дефекту), идеи отношения (ощущение того, что окружающие замечают недостаток, обсуждают его, смеются, испытывают чувство брезгливости, негативно относятся к пациенту, избегают общения), депрессивно-тоскливый фон настроения. Переживания могут приобретать бредовый характер.
Данное состояние возникает в подростковом и юношеском возрасте и не является специфическим, поскольку встречается как практически изолированно, так и в рамках сложных нозологий (например, шизофрении). Чаще внимание пациента приковывают «уродства» лица, реже - фигуры (что нас интересует прежде всего), для «коррекции» которых больной прилагает большие усилий (чаще это просьбы о хирургическом вмешательстве). Есть данные о связи ДД с расстройствами пищевого поведения (нервной анорексией) [11]. Исход заболевания самый разный и зависит от рамок основного расстройства. Если бодибилдинг и ААС попадают в поле зрения «стратегии» подобного «спортсмена», то схемы применения анаболических стероидов, их дозы и сочетания настолько нереальны и фантастичны, что не поддаются пониманию и осмыслению нормальной логики. Этот факт справедлив и для подбора упражнений, а также объема и интенсивности тренинга. В наборе упражнений, их последовательности, интенсивности и т. п. субъектом учитывается только свое, искаженное представление о «пользе» придуманных им самим методик. Техника может быть настолько вычурна, что приводит к крайне тяжелым травмам. Убедить таких «спортсменов» следовать научно обоснованным и практически проверенным вариантам тренинга бессмысленно.
Тренингомания [8] – разновидность аддиктивного (зависимого) расстройства, заключающегося в формировании поведенческой зависимости от бодибилдинга (культуризма, атлетической гимнастики) и злоупотреблении анаболическими стероидами с элементами специфической зависимости, объединенных общим происхождением, динамикой и исходом в единый процесс [23].
Аддиктивное поведение - вид девиантного (отклоняющегося поведения) [7], которое выражается в стремлении ухода от реальности путем приема веществ или фиксации на определенном виде деятельности, что вызывает развитие интенсивных эмоций [13]. Для аддикций характерен ряд симптомов и специфическая динамика [6], которая вкратце будет приведена в соответствии с тренингоманией. Симптоматика тренингомании в общих чертах укладывается в рамках механизмов «классических» аддикций [28], но с некоторыми особенностями.
1. Эйфория - на фоне предшествующих нарушений в различных психических сферах, в основном эмоциональной, субъективно описываемых как: недовольство своим настроением, чувство нехватки острых ощущений, постоянное субъективное ощущение скуки, частое колебание настроения, субъективное стремление регулировать настроение с помощью сильных внешних воздействий и т. д. и признаков первичного нарушения социоадаптации (недовольство своей личной жизнью, нежелание жить как окружающие, периодическая потребность в ссорах, плохая переносимость одиночества, субъективная и объективная толерантность к требованиям общества по отношению к законам, запретам, табу и т. д.), приобщение к бодибилдингу вызывает всплеск положительных эмоций. Психологический комфорт становится возможным только в рамках аддиктивного интереса. Установление прочной и подкрепленной связи тренинг - повышенный психоэмоциональный тонус лежит в основе прогрессирования аддикции. С течением времени физические нагрузки используются не столько для достижения интенсивных положительных эмоций, сколько для недопущения возобновления отрицательных.
2. Сверхценность. Поскольку с помощью атлетических тренировок аддикт приходит к состоянию адаптации в социуме (точнее, временной псевдоадаптации) путем эксплуатации объекта зависимости (использование как инструмента субъективного контроля над собственным психоэмоциональным тонусом как вариант психологической защиты, как способ ухода от реальности и способ манипулятивного поведения), то аддикт начинает все больше и больше сил, времени и средств в ущерб остальным сферам деятельности посвящать тренировкам и подготовке к ним. Происходит чрезмерная фиксация на объекте зависимости. Мысли о тренинге становятся непропорционально доминирующими в сознании, подчиняют себе смысл существования, определяют приоритеты и принципы существования. Результат существования сверхценных идей – ухудшение качества жизни и социальная дезадаптация.
3. Рост толерантности. В данном случае речь идет о постоянном неадекватном росте объема и интенсивности физических нагрузок вне связи с реальными потребностями и без учета внешних обстоятельств. С прогрессированием аддикции как процесса постепенно полностью утрачиваются имевшие место ранее стили (паттерны) поведения, решение возникших проблем полностью перекладывается на новый (аддиктивный) паттерн, и происходит своеобразное унифицирование ответа на стрессовые ситуации – все более частое прилегание к тренировочным сессиям как единственной «панацее» от всех конфликтов и проблем. Однако поскольку проблемы не разрешаются, а стрессы накапливаются, то и частота использования аддиктивного механизма защиты увеличивается, как и время для достижения временной дезактуализации негативных эмоций. Подобный режим физической активности становится невозможен без внешней стимуляции - в данном случае ААС. Окружающие, видя уже разгар болезненного процесса, необоснованно связывают ААС с началом расстройства, когда объективно расстройство зашло уже относительно далеко.
4. Симптомы отмены. При вынужденном «отлучении» от тренировок (сознательно это невозможно даже на фоне объективных обстоятельств) происходит слом и без того хрупкой и неэффективной системы социоадаптации. Аддикт становится раздражительным, агрессивным, конфликтным, импульсивным, малопредсказуемым, но одновременно беспомощным, растерянным, непродуктивным из-за потери «точки опоры», без которой связь с реальностью затруднительна (эквивалент абстинентного синдрома). Снижается способность выбирать и контролировать собственное поведение. При возвращении к привычному режиму нагрузок симптомы постепенно нивелируются.
Необходимо особо отметить, что в данном случае термин «симптомы отмены» относится к поведенческой составляющей зависимости, а не к химической (ААС), поскольку встречается и вне факта потребления гормональных допингов. Возможность существования «стероидной абстиненции» (в классическом понимании этого термина) и по сей день неоднозначна и дискутабельна, описанные ассоциированные симптомы неспецифичны и в данном случае их трудно однозначно связать с каким-либо определенным источником химической или нехимической природы.
5. Дезадаптация - под ней понимают снижение интереса к трудовой (учебной) деятельности, семье, материальному статусу и межличностным контактам. Утрачиваются альтернативные интересы.
6. Конфликты – отражают проблемы в межличностных отношениях и нарушении адекватного суждения о себе и своем месте в обществе (внутриличностный конфликт).
7. Тяга - входит в состав синдрома психической зависимости, непреодолимо побуждает зависимую личность к аддиктивной деятельности (в данном случае занятием бодибилдингом и, возможно, приемом ААС).
Необходимо учитывать, что только совокупность и определенная динамика симптомов позволяют заподозрить развитие аддиктивного расстройства в форме тренингомании. Отдельные описанные проявления могут встречаться и как временные нарушения, и как результат течения других психических болезней. Кроме того, необходимо выявить ведущие мотивы и конкретные конечные цели занятия бодибилдингом и потребления ААС, поскольку по отношению к целому ряду лиц (например, профессиональным спортсменам и некоторым группам любителей) сам термин «тренингомания» не может быть корректным.
Орторексия (orthorexia) от orthos - «правильный, должный» [16, 24]. Под этим термином понимают разновидность нарушения пищевого поведения, заключающегося в чрезмерной вовлеченности и фиксации на диетической составляющей здорового образа жизни. Синонимы: ортомания, мания качества питания, комплекс правильного питания, психоз здорового питания. На данный момент преобладает мнение о невротическом характере патологии, также высказываются мнения о ее связи с ипохондрией, сверхценными конструкциями и аддиктивными расстройствами. Имеются данные о распространенности (около 7 %), однако в отношении пола и возраста сведения существенно разнятся. Одни исследователи отдают приоритет одиноким успешным женщинам от 35 лет, другие не видят значимых различий в проявлении патологии у мужчин и женщин (на наш взгляд, в данном сегменте ведущую роль составляют женщины, практикующие фитнес – программы различного уровня сложности и интенсивности). Орторексия формируется на базе самых разных психических нарушений (депрессий, ипохондрии, психопатий, аддикций, шизофрении). В характерологическом плане наиболее часто встречаются проявления мнительности, внушаемости, инфантильности, неустойчивого эмоционального фона, демонстративности, зависимости, неадекватной самооценки, различных комплексов. Ядром заболевания является стремление сохранить (восстановить) физическое и душевное здоровье в условиях «неправильного мира» путем разработки и/или следования специфической диете. Выбор вида спорта для «дополнения» своеобразного «оздоровительного» комплекса не столь важен, поскольку это всего лишь второстепенный инструмент. Однако если в поле зрения орторексика попадает атлетизм и уж тем более анаболические стероиды, окружающие напрямую связывают проявления нездорового поведения именно с вредоносными влияниями данной группы препаратов.
Орторексики уверены, что тот образ жизни, который они вели до нового увлечения, может привести к многочисленным заболеваниям, подсознательно считая себя не совсем здоровым и испытывая негативные эмоции и суждения касательно своего тела (но не телосложения как такового). Поэтому ни похудение, ни упругие рельефные мышцы или другие внешние "атрибуты" не являются самоцелью и могут служить лишь своеобразным индикатором «правильности» выбранного образа жизни. Выбор продуктов, подсчеты калорий, исследование биологической ценности, составление меню, совершенствование методов приготовления и хранения блюд занимает все свободное время орторексика, постепенно оттесняя все остальные проблемы и заботы, приводя к нарушениям в социофункционировании индивида. В ход идут «особо чистые» продукты, которым придается свойство панацеи от всех болезней, причем можно говорить о списке разрешенных, «абсолютно полезных», потребление прочих неуклонно снижается и прекращается вовсе, поскольку «могут повредить здоровью». Готовка превращается в сложный ритуал, с множеством мелочей и условностей, непонятных для окружающих, поэтому орторексик может есть только пищу собственного приготовления, чем исключает походы в гости, обеды в ресторанах, пикники. Диета всегда субъективна и зависит полностью от видения личности категорий здорового образа жизни, внимание обращается не на количество, а на качество рациона, поэтому большая часть свободного времени отводится на планирование меню на месяцы вперед. С течением времени следование принципам питания выходит за рамки стиля жизни и приобретает болезненно-доминирующие черты (сверхценность), вытесняя остальные интересы и потребности, приводя к выраженному снижению качества жизни и социальным последствиям (нарушение межличностных отношений, ухудшение продуктивности в профессиональной или учебной сфере, проблемы в семье, конфликтность, постепенная изоляция). Диета приобретает свойства регулятора психосоциальной деятельности, становится инструментом самопоощрения и самонаказания. Позитивная самооценка, хорошее настроение, чувство собственного достоинства, ощущение собственной значимости, уверенность, контроль над любой ситуацией полностью отождествляются со способностью правильно питаться. Малейшее нарушение режима становится причиной депрессии, самообвинений, появления чувства неполноценности и вины, угрызений совести, негативной самооценки, для преодоления которых орторексик еще больше ограничивает себя вплоть до эпизодов голодания. Подобное отношение к собственному рациону порождает своеобразный перенос отрицательного эмоционального заряда не только на «плохие» продукты, но и на людей, продолжающих их употреблять. В разговорах главенствует тема диет и питания, выборочно изучается новая информация об используемых продуктах, доказывая их исключительность. После безрезультатных попыток навязать собственное мнение, орторексик без сожаления разрывает любые отношения с «непосвященными», «нецивилизованными», «примитивными» и «недалекими» окружающими, что является началом формирования идей собственного превосходства, посвященности, грандиозности вплоть до мессианства. Ни при каких условиях орторексик не может изменить собственному образу жизни, превращая его в принцип повседневного существования, придавая мистический, сакральный смысл полученным знаниям. Расстройство может распространяться и на другие сферы жизни (стремление к идеальной «чистоте» действий и помыслов, чистка «ауры и кармы», объединение с единомышленниками в подобие сект и т. д.). Таким образом, нарушение пищевого поведения трансформируется в другие поведенческие нарушения, симптоматика которых крайне разнообразна и вариативна.
Мышечная дисморфия (muscle dysmorphia, МД) в некоторых источниках упоминается как обратная нервная анорексия, иногда как составляющая МД, иногда как присоединяющийся в динамике МД симптом [1, 4, 9, 10, 17, 25]. Заключается в формировании навязчивого страха потерять мышечную массу и (несколько реже) силовые показатели и рассматривается как сугубо мужская проблема. Достоверных сведений о распространенности нет. Данное состояние предположительно отнесено к обсессивно-фобическому варианту невротических расстройств, таким образом, для манифестации симптоматики необходимы как «личностная почва», так и субъективно значимый стресс. Считается, что в основе дисморфии лежит комплекс неполноценности - совокупность черт, выражающихся в представлении о собственной никчемности, малозначимости, ненужности, неспособности к продуктивной работе и полноценному общению, пониженной самооценке, страхе перед жизненными трудностями в противопоставлении с «полноценными» и «значимыми» окружающими. В жизни это робкие, застенчивые, безынициативные, крайне ранимые и зависимые люди с конформистскими взглядами, слабые не только духом, но и телом. Они не могут многого добиться в жизни и относятся к категории хронических неудачников, поскольку наличие комплекса неполноценности блокирует самореализацию, самоактуализацию и личностный рост – основные составляющие социоадаптации. Подобная личность весьма болезненно переносит такое положение вещей, стремясь изменить либо окружающий мир (что бесполезно), либо себя (что вполне осуществимо). Однако для этого нужен образчик стремлений, конкретный идеал, обладающий теми качествами, которых не хватает дисморфику. Необходимо учитывать, что источники всевозможных комплексов уходят корнями в детство и отрочество. Особенности субкультуры в этом возрасте диктуют характеристики авторитета: физическую силу, мышечную мощь, умение постоять за себя и навязать свое превосходство кулаками. Подросток начинает ставить знак равенства между массивным телосложением, агрессивностью, брутальностью, с одной стороны, и успехом, авторитетом, интеллектом - с другой. Этот стереотип активно навязывается и современным социумом: положительные герои экранных боевиков, персонажи комиксов и даже мультипликационных картин обладают помимо прочих достоинств внушительной рельефной мускулатурой и огромной силой, с помощью которых успешно решают практически все проблемы, вызывая восторг, трепет и почитание окружающих. Инструмент достижения поставленной цели - запредельные, изнурительные, сверхинтенсивные тренировки в силовых и/или боевых видах спорта (практически во всех случаях практикуются занятия с «железом», поскольку только атлетизм может дать на практике гармоничное сочетание массы и силы). Вышеизложенная модель поведения становится субъективно единственно правильной и приемлемой. Однозначно определены цели и средства достижения желаемого, мотивация изменить себя и самосовершенствоваться достигает такой силы, что приводит к явлению гиперкомпенсации: субтильный юноша преображает свое тело настолько, что его бывшая слабость становится достоинством. Безусловно, чувство удовлетворения от достигнутого положительно влияет на личность и временно гармонизирует многие социальные функции, делая человека самодостаточным, уверенным в себе, более коммуникабельным и открытым.
Данное явление становится проблемой, когда атлетическое телосложение служит как единственный способ достижения социоадаптации. Дисморфик пытается с помощью внешнего вида перенести свой авторитет на другие социальные группы, делая свое тело инструментом решения повседневных проблем, для нивелирования конфликтов, привлечения внимания и источником доминирования. По мере взросления происходит смена системы ценностей, однако инфантильность и некоторая социальная незрелость дисморфиков «задерживают» личность в рамках подростковой субкультуры. Во взрослой жизни дисморфик начинает терпеть неудачу за неудачей, поскольку прежний стереотип поведения становится бесполезным в изменившихся условиях, превращая дисморфика рано или поздно вновь в аутсайдера и еще больше обостряя негативные личностные характеристики. В попытке преодолеть новый кризис молодой человек пытается опереться на единственный, ранее вполне успешно проявивший себя стереотип поведения. Единственной надеждой становится культивирование сверхценной идеи стать еще больше, еще сильнее и массивнее, дабы разрешить груз накопившихся проблем семейного, бытового, профессионального характера. Этот факт является критической отметкой в дальнейшей прогрессии расстройства. Возникают все новые и новые проблемы и препятствия. Тренинг и его атрибуты становятся доминирующими в жизни непрофессионального атлета, начинают требовать непропорционально больших временных, материальных и энергетических затрат, приводя к еще более явной социальной дезадаптации и изоляции. Одновременно появляется отчетливый страх «отката» результатов тренировок и постоянное ощущение нехватки мышечной массы и силы. Такой спортсмен искренне убежден, что обладает хилым, субтильным, болезненным телосложением (поскольку окружающие не воспринимают его достижения всерьез и отказывают в признании авторитета), а созерцание достижений профессиональных атлетов еще более укрепляет и «подтверждает» данное суждение. Постепенно нерациональный режим чрезмерных нагрузок и недостаточного восстановления приводит к прогрессированию симптомов перетренированности, ослаблению адаптационных ресурсов организма с неизбежным «распадом» мышечной массы и ухудшением силовых параметров. Для дисморфика это катастрофа и полное крушение системы ценностей, для предотвращения неблагоприятного исхода атлет начинает принимать анаболические стимуляторы с неизбежным началом приема стимуляторов, в том числе и анаболических стероидов. Постоянный страх «уменьшиться» и «обессилить» приводит к процессу злоупотребления стероидами и формирования своеобразной зависимости. В итоге формируется самопрогрессирующая конструкция в виде замкнутого круга, составленная из явлений социальной дезадаптации и непродуктивных методов ее преодоления, имеющих разный по тяжести исход для психического и соматического здоровья дисморфика.
В литературе описан ряд симптомов, который сближает дисморфию и дисморфоманию - дисморфофобию. Так, имеются сведения о наличии у дисморфиков отрывочных идей отношения: часть атлетов начинает настолько стесняться своего тела, что переходят на домашние тренировки, носят мешковатую одежду, пытаются реже выходить из дома, ограничивают контакты, не позволяют себя фотографировать. Причина – стремление скрыть свое тело, поскольку оно не только «бесформенно и безобразно», но и вызывает «отторжение, неприязнь, насмешки, осуждение» со стороны окружающих. Однако следует четко различать эти два расстройства.
В основе дисморфомании - дисморфофобии лежат нарушения мышления, что приводит к искажению мировосприятия и адекватной оценки действительности. Эти симптомы формируются по эндогенным (внутренним) механизмам и достигают уровня бредовых переживаний. Дисморфики же по большому счету жертвы современного общества. В своем низком статусе, неудачах и промахах такие люди винят не себя и собственные отрицательные качества, а некое несоответствие общепризнанным идеалам в любой сфере человеческой деятельности. Навязанные телевидением и рекламой образы успешных людей, обладающих необходимым, одобряемым массами набором качеств, становятся эталонами. Насильно связываются в сознании определенные стереотипы, часто не имеющие место в реальной действительности. Ставя знак равенства между параметрами 90-60-90 или рельефной мускулатурой и здоровьем, общительностью, деловыми качествами, образованием, множество людей хотят повторить триумф глянцевых персонажей, копируя их внешность. Но сами по себе ни стройная «правильная» фигура, ни "мышцы Шварценеггера" не гарантируют известности, богатства и влияния.
К сожалению, современная мода на атлетическое телосложение и здоровый образ жизни несет в себе много отрицательных черт. Бездумное, поверхностное, потребительское отношение к бодибилдингу порождает уродливые формы зависимости и злоупотребления культуризмом и ААС, не имеющих ничего общего ни с этим прекрасным и многогранным спортом, ни с собственно ААС.
 
1. Анорексия не только у женщин: пер. с англ. // Горячая линия. Сила и красота. – 2003. - № 9. - С. 10- 2.
2. Бомбела Ю. Анаболик Ревю. М.: Адемикс, 2008. - 326 с.
3. Буланов Ю. Б. Анаболические стероиды и андрогены. Самара: АООТ «Титан», 2002. - 160 с.
4. Вейдер Д. Удар в спину. /Muscle and fitness. - №5, 2007.
5. Грундинг П., Бахманн М. Анаболические стероиды. М.: Спорт, 1994. - 160 с.
6. Егоров А. Ю. Нехимические зависимости / А.Ю. Егоров. - СПб.: Речь, 2007. - 190 с.
7. Змановская Е. В. Девиантология: (Психологи отклоняющегося поведения) / Е. В. Змановская. - М.: Издательский центр «Академия», 2003. – 288 с.
8. Камп К. Все хорошо в меру / Камп К.: пер. с англ.// Сила и красота. – 2001. vol. 2. - № 1. – С. 20-22.
9. Клепс Ф. Бигорексия: Когда здоровый образ жизни становится нездоровым / Клепс Ф.: пер. с англ. // Сила и красота. – 2003, № 6. – С. 21.
10. Коннорс Э. Энциклопедия бодибилдинга / Коннорс Э.: пер. с англ. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003. – 384 с.
11. Коркина М. В. Дисморфомания в подростковом и юношеском возрасте. - М.: Медицина, 1984. - 224 с.
12. Кулиненков О. С. Фармакология и физиология силы: Советы спортивного врача. М.: МЕДпресс-информ, 2004. - 208 с.
13. Менделевич В. Д. Психология девиантного поведения / В. Д. Менделевич. – СПб.: Речь, 2005. – 445 с.
14. МКБ-10. Классификация психических и поведенческих расстройств. Исследовательские диагностические критерии. - М.: Триада- Х, 2000. - 232 с.
15. Остапенко Л. А., Клестов М. В. Анаболические средства в современном силовом спорте. М.: Издание исследовательского отдела ЗАО ЕАМ Спорт Сервис, 2002. - 287 с.
16. Ресурсы Интернета: www.kleo.ruwww.ligaspb.ru ;www.medlinks.ruwww.missfit.ru;www.pluh.ru.
17. Ресурсы Интернета: www.artrbody.ruwww.fatalenergy.ruwww.heals-ua.org.
18. Сейфулла Р. Д. Допинговый монстр / Р.Д. Сейфулла,  И.А. Анкудинова. - М.: АО Принт-экспресс, 1996. - 223 с.
19. Сейфулла Р. Д. Спортивная фармакология: Справочник / Р.Д. Сейфулла. - М.: ЗАО СпортФарма, 1999. - 128 с.
20. Сидоров П. И. Наркологическая превентология: Руководство / П. И. Сидоров. - М.: МЕДпресс-информ, 2006. - 720 с.
21. Справочник по психиатрии/Под ред. А.В. Снежневского. - 2-е издание, перераб. и доп. - М.: Медицина, 1985. - 416 с.
22. Стрит К. Стероиды сводят с ума / Стрит К.: пер. с англ. // Flex. – 1998. - № 4. – С. 77-79.
23. Терещенко Ю. В. Течение тренингомании с учетом стадий ее развития и злоупотребления анаболическими стероидами//Журнал неврологии и психиатрии, №7, 2007. - С. 10-14.
24. Терещенко Ю. В. Орторексия как специфическое расстройство пищевого поведения// Дети, спорт, здоровье (выпуск 5): Межрегиональный сборник научных трудов по проблеме интегративной и спортивной антропологии, посвященный 55-летию научно-педагогической деятельности доктора медицинских наук, профессора Р. Н. Дорохова/ Под общей редакцией кандидата педагогических наук, доцента А. А. Сулимова. – Смоленск: СГАФКиС, 2009. - С. 226-228.
25. Терещенко Ю. В. К вопросу о симптоматике мышечной дисморфии// Дети, спорт, здоровье (выпуск 5): Межрегиональный сборник научных трудов по проблеме интегративной и спортивной антропологии, посвященный 55-летию научно-педагогической деятельности доктора медицинских наук, профессора Р. Н. Дорохова/ Под общей редакцией кандидата педагогических наук, доцента А. А. Сулимова/ – Смоленск: СГАФКиС, 2009. - С. 228-230.
26. Филипс У. Анаболические стероиды/ Пер. с англ. М.: Маргольт, 2002. - 126 с.
27. Хосе А. Стероиды – это опасно / Хосе А.: пер. с англ. // Сила и красота. – 2000. - № 11. – С. 93.
28. Brown R.I.F. Some contributions of the study of gambling to the study of other addictions. In W.R. Eadingtone & J.A. Cornclius, Gambling Behavior and Problem Gambling. Reno: University of Nevada Press. - 1993. - P. 241-272. 

Об авторе:
[JUSTIFY]К.м.н. Терещенко Юрий Викторович, 1978 г.р, в 2001 году окончил лечебный факультет Смоленской государственной медицинской академии (СГМА), затем последовательно интернатуру (2002), ординатуру (2004) и очную аспирантуру (2007) на кафедре психиатрии, наркологии и мед. психологии СГМА. В 2010 защищена диссертация (протокол №7 от 24 мая 2010 года заседания дис. совета Д 208.097.02) по специальностям: 14.03.06 – фармакология, клиническая фармакология; 14.01.06 – психиатрия – «Исследование роли анаболических стероидов в развитии тренингомании», гриф «ДСП».

Многие знания — многие печали

 


А вообще, чтение поп-литературы по нейропсихологии приводит не то чтобы к прощению, но к пониманию человечества. Ну, как заболевания позвоночника — не потому, что люди слабы, а потому, что двух миллионов лет на привыкание к прямохождению мало, и если у тебя заболеваний нет — тебе даже не то чтобы повезло, а просто обследование у врача было недостаточно тщательным.
Так и с мозгом: 95 % его до сих пор наилучшим образом приспособлены к лазанию по пальмам, а оставшиеся пять создали себе иллюзию, что могут всем управлять. Хотя обычно управляют ими самими, причём управляют механизмы, зародившиеся ещё тогда, когда и пальмы только в проекте были. Эмоции. Дофаминовая система, которая выдаёт лобным долям готовый ответ раньше, чем они поймут, что есть не то что ответ, а хотя бы вопрос. Человек — не самое рациональное, он — самое эмоциональное существо на планете, ни у одного другого вида нет настолько развитой эмоциональной системы. А лобные доли, те самые 5 %, приставлены к ней так, сверху, на случай, если дофаминовый автопилот вдруг не справится или надо будет заложить в него новый маршрут. Всё остальное время они заняты тем, что успокаивают пассажиров, объясняя, что странные виражи — не придурь автопилота, а объективная необходимость (кстати, про «сумасшедшие бывают удивительно логичны» — это не шутка, у них просто эмоциональная система закладывает виражи уже такой крутизны, что лобным долям приходится сильно напрячься, чтобы их объяснить). Вся же разница между людьми — в способности этих 5 % мозга сопротивляться приливающим и отливающим волнам дофамина, хотя бы иногда перетягивать штурвал у автопилота.
Ну, то есть, натурально, ещё в начале 70-х проводили эксперимент: перед четырёхлетними детьми клали две конфеты и говорили, что они могут либо прямо сейчас съесть только одну, либо дождаться, пока экспериментатор сходит по своим делам, и тогда съесть две. Это такое противоборство между рациональной и эмоциональной частями мозга: эмоциональная не умеет думать о будущей выгоде, она видит только то, что сейчас можно съесть одну конфету, а всего, что дальше «сейчас», для неё не существует, поэтому «упущенная выгода» от потери второй конфеты просто за рамками рассмотрения (кстати, та же история с покупками в кредит, ага: профит сейчас, а потерь как бы и нет, миндалина торжествует, волна дофамина, хорошее настроение на весь день). Рациональные же 5 % мозга осознают выгоду от ожидания, но долго сопротивляться не могут — в эксперименте ни один ребёнок не прождал дольше четверти часа. Спустя годы этих детей снова исследовали — оказалось, что их реальные показатели успеваемости коррелирует со временем ожидания второй конфеты значительно лучше, чем со стандартными тестами IQ.
Более того, даже сами по себе эти 5 % настолько ограничены по ресурсам, что при каждом удобном случае стараются срезать путь, иногда при этом довольно крупно подставляя своего владельца. Да и в общем-то, весь мозг — это сильно запутанный клубок из срезанных путей, попытка ограниченными средствами достичь максимально эффективной работы. По-хорошему, чтобы надёжно работало, под этот функционал нужен микроконтроллер с вдвое большей памятью, но такого не было, поэтому из прошивки всю проверку входных данных пришлось убрать, потом ещё переменные с float на short перевести и стек до семи байт уменьшить, тогда она влезла. Влезла, но если на вход подать массив из восьми float, на выходе будет даже не ошибка, а просто что-то странное.
Что этот мозг умеет разбираться в квантовой механике и теории относительности — это вообще какой-то странный побочный эффект, паразитное использование того, что миндалина поощряет вышеупомянутые 5 % за решение любых задач, а не только задач по сбору бананов, точно так же, как она поощряет занятие сексом в презервативе, хотя биологически толку от него ноль. Просто не привыкла ещё к столь неэффективному расходованию ресурсов, ей на это хотя бы миллион лет надо в общем случае.

В отличие от кофе, алкоголь способен продлевать жизнь клеток

Кофеин «режет» отдельные части хромосом. Процесс укорачивания ДНК также связывают со старением организма

В отличие от кофе, алкоголь способен продлевать жизнь клеток
Иллюстрация: thinkstockphotos.com
По материалам dailymail.co.uk
Учёные из Тель-Авивского университета обнаружили, что кофеин сокращает, а алкоголь удлиняет теломеры – концевые участки хромосом ДНК.
Теломеры укорачиваются, когда человек становится старше. Каждый раз, когда клетка дублируется, хромосомы копируются в новую ячейку с более короткими теломерами. Когда теломеры становятся слишком короткими, клетка умирает. Более короткие теломеры связаны с плохим состоянием здоровья и увеличенным шансом преждевременной смерти.
«Впервые мы определили несколько факторов окружающей среды, которые изменяют длину теломеров, и мы показали, как они это делают. То, что нам удалось узнать, может в один прекрасный день внести свой вклад в профилактику и лечение заболеваний человека», – говорит профессор Мартин Куппец.

Но, несмотря на свежеиспечённые данные, тебе всё равно не стоит забывать об остальных не столь положительных свойствах алкоголя.



Why you should choose a pint over a coffee: Caffeine can shorten life expectancy - but alcohol lengthens it


  • The substances influence the length of telomeres - the end parts of DNA
  • Telomeres get shorter as a person ages, when they're too short, the cell dies
  • Shorter telomeres are associated with poor health and an increased chance of premature death
  • Caffeine was found to shorten telomeres, but alcohol lengthened them

|

Next time you congratulate yourself for choosing a coffee over a beer, you might want to think again.
Researchers have discovered that caffeine can shorten life expectancy, while alcohol can increase it.
Scientists at Tel Aviv University found that caffeine shortens, and alcohol lengthens, telomeres – the end parts of chromosomal DNA.
Caffeine can reduce life expectancy
Alcohol can increase life expectancy
Researchers have discovered that caffeine can shorten life expectancy while alcohol can increase it
Just as the plastics tips of shoelaces prevent fraying, telomeres keep chromosomes stable and prevent deterioration when the cells containing them divide.
Telomeres become shorter as a person gets older as every time a cell duplicates, the chromosomes are copied into the new cell with slightly shorter telomeres.
When the telomeres become too short, the cell dies.
 
Shorter telomeres are associated with poor health and an increased chance of premature death.
‘For the first time we've identified a few environmental factors that alter telomere length, and we've shown how they do it,’ said Professor Martin Kupiec. ‘What we learned may one day contribute to the prevention and treatment of human diseases.’
The researchers set out to establish if different environmental factors had an impact on telomere length in yeast cells.
The substances influence the length of telomeres (pictured in yellow) which are the end parts of chromosomal DNA and which usually shorten with age
The substances influence the length of telomeres (pictured in yellow) which are the end parts of chromosomal DNA and which usually shorten with age
They found temperature and pH changes had no effect.
However, they found that telomere length was reduced by even low levels of caffeine, while it was increased by alcohol.
The researchers say that even an espresso contains enough caffeine to affect telomere length, as does five per cent ethanol solution.
To understand these changes, the researchers scanned 6,000 strains of the yeast, each with a different gene deactivated. 
They then conducted genetic tests on the strains with the longest and shortest telomeres, revealing that two genes, Rap1 and Rif1, are the main players controlling environmental factors and telomere length. 
In total, some 400 genes interact to maintain telomere length, they noted, underscoring the importance of this gene network in maintaining the stability of the genome. 
Strikingly, most of these yeast genes are also present in the human genome.
‘This is the first time anyone has analysed a complex system in which all of the genes affecting it are known,’ said Professor Kupiec. ‘It turns out that telomere length is something that's very exact, which suggests that precision is critical and should be protected from environmental effects.’