Так уж выходит, что тот период жизни, когда обмен веществ уже не напоминает только что запущенный ядерный реактор, и когда избыток гормонов уже не заставляет нас думать и принимать решения посредством чего-либо иного, помимо головного мозга, тоже полон препонов и капканов. Казалось бы — вот оно, время мудрости, неспешных размышлений о смысле сущего, вот он, период для духовного роста и обретения уверенности в том, что всё суета сует и фигня фигнь — ан нет.
Помимо деменции и инволюционной меланхолии, есть ещё одно психическое заболевание, способное омрачить пору мудрости и духовной зрелости. Это инволюционный параноид. Сам термин был предложен в 1965 году С.Г. Жислиным. Крепелин в 1896 году также выделял группу пресенильных психозов (для возраста 45-65 лет).
Выделить эту болезнь как отдельную нозологическую единицу позволило то, что она отличается и от поздно возникшей шизофрении (нет постепенного усложнения картины болезни и всё нарастающего эмоционально-волевого дефекта, больной остаётся более или менее адаптирован к окружающим условиям — несмотря на то, что искренне считает, будто весь грёбаный мир против него ©), и от симптомов органического поражения головного мозга (нет чёткой картины сопутствующего психоорганического синдрома).
Основной симптом — бред. Вдруг выясняется, что родственники — неблагодарные сволочные меркантильные кю, которые подворовывают деньги, продукты из холодильника (а что не своровали — обязательно испортят или понадкусают), вещи из шкафа (куда-то подевались моднючие панталоны а-ля десантно-транспортный парашют), а самого страдальца просто мечтают сдать в интернат. Или соседи — то за стенкой обсуждают планы своих злодеяний, то начинают прямо через розетку испускать вредные лучи, а через вентиляцию — не менее вредный газ. Или договариваются с тараканами-диверсантами и мухами-смертницами, чтобы те подбрасывали в квартиру особенно зловредный какой-нибудь вирус. Или наводят особо качественную порчу, корчу и кирдыцкий приворот. В-общем, и так жить страшно, а тут ещё и вредители вокруг.
Что интересно, в подавляющем большинстве случаев бред носит стойкий характер и касается какой-нибудь одной темы. То есть или родственники, или соседи. Максимум — родственно-соседский преступный синдикат. И способы воздействия обычно немногочисленны, без новых головокружительных витков: то есть, если фосген и микроволны, то никаких модернизаций и нанотехнологий не предвидится, Сколково может спать спокойно, исков не будет.
Плохое самочувствие, прострелы в поясницы, запоры, колики в животе, зуд в неудобоупоминаемых местах — все эти, на первый взгляд вполне сообразные возрасту симптомы тут же служат подтверждением постороннего, а то и потустороннего вмешательства.
Частенько картину бреда помогают дорисовать галлюцинации — чаще обонятельные (газ, запах разложения от продуктов), тактильные (специально натренированные клопы-экзекуторы), слуховые (тематика соответствует случаю). Галлюцинации, как правило, чётко привязаны к тематике бреда: то есть, если вредят соседи, то никаких инопланетных или инфернальных (за исключением приглашённых соседями) явленцев и скитальцев, всё согласно сценария, никакой самодеятельности.
Во всём прочем, что не касается бредовых переживаний, больные очень неплохо ориентированы и адаптированы к окружающим условиям. Приходится спать в противогазе — ну и фиг с ним. Дети — латентные садисты и маскирующиеся сатанисты — да и бог им судья, зато внучок просто лапушка, не забыть из садика вовремя забрать...
Довольно интересны особенности характера таких пациентов. Изначально, до болезни — это, как правило, хорошие работники-исполнители. Скажем так, звёзд с неба не хватают, но дело знают чётко. Круг интересов больше похож на коридор «работа-дом». Ну, хорошо, небольшое ответвление в сторону дачи. На пенсию выходят вполне спокойно, без драматического «как они без опытного меня?» и «как я без них и этой долбаной, но всё-таки зарплаты?». Чаще всего умеют довольствоваться тем, что имеют. Привыкли к самостоятельности вплоть до привычки жить одному. Тяжело переживают обиды и несправедливости по отношению к себе, как явные, так и мнимые.
Течение сравнительно стабильное, без ярких вспышек и смены симптоматики. Прогноз относительно благоприятен: как правило, за исключением стойкости бредовой симптоматики, само заболевание не склонно давать усложнение симптомов, формирование личностного дефекта либо резкого снижения памяти и умственных способностей.
Комментариев нет:
Отправить комментарий