Сергей Лисин. Плоды «Золотой осени». История падения нашего спорта. Часть 4

 

«Спортфакт» продолжает публикацию большого материала нашего нового автора Сергея Лисина. Первые три части были опубликованы 8, 13 и 19 октября.

Первая часть 

Вторая часть

Третья часть

Хочу перемен! 

Примерно с 1986 года все чаще стало происходить то, чего еще пять лет назад, в начале восьмидесятых, никто и представить не мог, - некоторые спортсмены теперь отклоняли вызовы в сборные команды для централизованной подготовки, либо соглашались ехать туда только с личным тренером.

Подобная возможность появилась у представителей личных видов спорта с объективной оценкой результата в секундах или метрах. В командных и субъективных видах об этом и помыслить не могли - да и, скажем честно, даже там, где такой шанс теоретически существовал, решались на него очень не многие. Страшные сказки про то, что отказавшимся довериться гению тренеров сборной эти самые тренеры начнут создавать проблемы, ходят и сейчас, не то что тогда. И до сих пор - в некоторых видах - это совсем не сказки, а очень даже быль. И боль.

Тенденция, тем не менее, была вполне отчетливой, а причиной стало то, что разнообразных экспериментальных методик, написанных людьми, спортом даже не занимавшимися, члены сборных за предыдущий олимпийский цикл накушались до рвотного рефлекса. И теперь многие из них хотели просто тренироваться - по старинке: сначала объем, затем повышение интенсивности, затем "отпускаем" нагрузку, и вуаля - пик формы. Без экзотики типа "обратной периодизации", когда интенсивность сразу высокая, а объем умеренный. "Обратная периодизация", кстати, работает - но на спортсменах возрастом ближе к тридцати, у которых соответствующая многолетняя база. В сборных Союза столько не жили.

Поскольку мир сборных команд, особенно в игровых и сложнокоординационных видах, очень тесен, все сидят примерно на одних и тех же базах и общаются друг с другом, а некоторые еще и спят, то информация об "анархистах" выстрелила быстрее, чем Марита Кох из стартовых колодок.

В 1986-м Виктор Цой впервые спел «Хочу перемен», а когда его спросили, о чем песня, ответил, что о школьных переменах между уроками. Примерно то же самое было и в сборных командах - не обостряя ситуацию без лишней необходимости, все больше людей, тем не менее, начинали гнуть свою линию. В какой-то степени именно этот период можно назвать "золотой осенью" советского спорта. Отчасти на этот термин претендует и следующий олимпийский цикл, закончившийся в 1992-м, пусть он и был уже не совсем советским.

Что же произошло? Говоря просто - вожжи немного отпустили, и кони понесли.

Среднестатистический «сборник» тех лет - это человек примерно 1965 года рождения, попавший в молодежную сборную страны примерно в 1983-м, а прорывавшийся в нее из юношей с начала восьмидесятых. В  1986-м  или1987-м у него за плечами, а еще в печени, позвоночнике, сердце и легких было 5-6 лет непрерывной, постоянно увеличивающейся, адской работы на износ. Где-то он, конечно, сачканул, но даже с учетом этого легко ему не было.

Фактор многолетней усталости давил все сильнее, и уверенности в том, что он дотянет до олимпийского 1988-го, совсем не было. И вот у некоторых таких спортсменов появилась возможность не подстраиваться под методику, а подстроить методику под себя, пусть не полностью, хоть частично, но все же. Пропустить пару сборов, работая дома. Приехать на остальные с личным тренером. Привезти с собой, за счет регионального ШВСМ, своего массажиста. Получив возможность сбросить лишнюю и ненужную нагрузку, такие спортсмены, словно распряженные жеребцы, начинали показывать результаты, скажем так, несколько неожиданные.

Процесс этот набрал скорость так стремительно, что руководители команд, которым подобная анархия была, естественно, не по душе, не знали, как реагировать. Впрочем, в те годы все происходило очень быстро. Страна менялась на глазах, начиная с 1987-го.

В итоге, к олимпийскому 1988 году наш спорт немного выдохнул. К сборным подпускали личных тренеров, подготовка некоторых спортсменов была значительно индивидуализирована, команды начали проводить больше времени в Европе и, как следствие, спокойнее воспринимали международные старты. Начали выдавать загранпаспорта на руки, чего раньше нельзя было даже представить: после возвращения в Союз их, как правило, сразу забирали.

А что там по допингу? 

По допингу все было очень интересно. Выездной контроль никто не отменял, его проходили все. Точнее, проходили его как раз не все: те, кто не проходил, сидели дома. Но самым примечательным в те годы стало появление черного рынка допинга, который прежде в общем-то отсутствовал. До второй половины восьмидесятых если что-то и везли из-за кордона, то мало и редко. Теперь же поток усилился в разы, причем в обе стороны.

Из Союза активно везли только одно - метандиенон. Покупаемый здесь за копейки, там он продавался за твердую валюту и позволял получать неплохую маржу.

В Союз же, наоборот, везли все - начиная с безобидного "Цернилтона" и заканчивая ветеринарными стероидами. Вера советских людей в то, что западная продукция лучше отечественной, позволяла поднимать деньги даже на витаминах. Про стероиды молчу. Барыгам, понятно, нужно было это все продавать, поэтому они хвалили только и исключительно свой товар. Именно в тот период в нашей стране начало формироваться, скажем так, стероидное лобби.

Уклон в эту тему оставил за бортом всю выносливость, которая, начиная с середины восьмидесятых, начала потихоньку загибаться, потому как на стероидах длинные дистанции не побежишь, а рекомбинантный ЭПО только еще проходил испытания в одной из лабораторий Сиэтла.

Еще одно ноу-хау нашей науки - "Перфторан", искусственный заменитель крови на основе перфтороуглеводородов - показал настолько низкую эффективность, что про него в спорте благополучно забыли до начала нулевых.

Литовский гормон роста, добываемый в Каунассе из гипофиза трупов, был дорог и капризен в транспортировке и хранении. Конкуренцию стероидам он составить не мог вообще. Кроме того, слухи о провоцируемом им заболевании головного мозга отбивали желание даже у тех, кому хватало денег и связей.

Тем временем, в 1982-м в Polar сделали первый пульсометр, который уже можно было носить на руке, а в 1988-м SRM выпустила первый измеритель мощности для шоссейного велосипеда. Методология тренировочного процесса в очередной раз начала уточняться – благодаря новым данным, получаемым непосредственно во время тренировок. Джордж Брукс опубликовал свои первые работы по челночной теории лактата в 1985-м.

От Калгари до Сеула 

Зимняя Олимпиада-1988 в Калгари сложилась, в целом, довольно предсказуемо, за одним «но»: ГДР провалила выступление в женских коньках. За четыре года до этого, в Сараево, было разыграно четыре комплекта наград, и немки увезли домой девять медалей - все золото, все серебро и одну бронзу. На 3000 метров они взяли весь пьедестал. В Калгари, где разыгрывалось уже пять комплектов, их женская сборная завоевала восемь наград, но золотой была только одна - Криста Ротенбургер выиграла 1000 метров с феноменальным мировым рекордом 1.17,65, который продержался почти 10 лет. Учитывая дефицит золота и малое количество видов спорта, в которых немцы были лидерами, провал конькобежек отбросил ГДР на второе место в медальном зачете - СССР вернул себе лидерство с отрывом в 2 золотые медали.

Именно в коньках тогда и состоялся единственный на Олимпиаде "странный случай", который люди, ищущие допинг везде и во всех, потом долго обсуждали. На дистанции 3000 метров, открывавшей программу Игр у конькобежцев, Карин Каниа-Энке едва добралась до финиша, находясь последние три круга, по сути, в агонии. После финиша она около получаса не могла подняться со скамьи, на которую упала. Персонал сборной ГДР окружил спортсменку и закрыл ее от камер, а спустя довольно значительное время под руки увел спортсменку в раздевалку. Сама Энке идти не могла.

Ну а то, что польского хоккеиста Ярослава Моравецкого поймали на превышении соотношения тестостерон/эпитестостерон, - это мелочь, поляки все равно из группы не вышли.

Впереди был Сеул, куда решили ехать, не обращая внимания на протесты Северной Кореи и поддержавших ее Кубы, Никарагуа и Эфиопии. Сейчас причиной поездки многие называют перестройку, смену политического курса и риторики. Но дело в том, что и тогда, и сейчас наша страна никогда не откажется ввязаться в драку, которую с высокой долей вероятности выиграет. Никакая политика не мешала нам ездить в США на Олимпиады 1960 и 1980, в Японию на Игры 1964 и 1972. Холодная война, отсутствие дипотношений, подписанных договоров о перемирии, все это было не важно, когда мы могли поехать и переиграть врага на его территории. Страх поражения, и поражения скандального, - вот что остановило Союз в 1984-м.

К Сеулу советские команды были готовы блестяще, к тому же размеры страны давали огромное преимущество - последняя фаза подготовки у большинства проводилась через акклиматизационные сборы на Дальнем Востоке, там же проходила и завершающая фаза подготовки фармакологической - в Корею нужно было ехать без лишнего "багажа". В ГДР, решая схожие проблемы, выбрали другую тактику: почти все свои циклические виды (велотрек, беговые виды легкой атлетики, ходьбу) немцы сначала провели через предварительную акклиматизацию в специальной барокамере в городе Кинбаум, а затем отправили в Мексику на среднегорье. В результате мы прилетели в Сеул с севера, почти не сменив часовой пояс, а немцы с востока, да еще и с гор. Велогонщики сборной ГДР, впрочем, после Мехико успели провести сбор на равнине в Акапулько, и уже затем полетели в Корею.

Олимпиада в Сеуле запомнилась всем людям, от спорта далеким, скандалом с Беном Джонсоном. Вообще, в этом скандале ничего особенного нет, но его решили раздуть, и в результате Джонсон так и остался едва ли не символом допинга в большом спорте - ну, как минимум, до Мэрион Джонс.

Главными же скандалами той Олимпиады были вовсе не допинговые, а судейские, хотя, на мой взгляд, это даже хуже, чем допинг. И если историю Роя Джонса-младшего знают более-менее все, то о происходившем в борьбе в курсе лишь специалисты. Впрочем, на азиатских Олимпиадах судейство в пользу хозяев – явление традиционное.

Успех сборной СССР в Сеуле был ошеломляющим. Сказались и 8 лет без Олимпиад, и более-менее либерализованная система подготовки, и снижение политического накала в спорте. По отзывам моих знакомых, которые были участниками тех Игр, им впервые во время прогулок по Олимпийской деревне не нужно было искать глазами сексота, приставленного к команде, они могли общаться с другими спортсменами, не думая о докладных записках, как последствиях такого общения. И хотя в Сеул наша сборная привезла больше всех сувениров и барахла на продажу и обмен, медалей она увезла тоже больше всех, а победителей не судят.

Ставшая уже легендарной женская эстафета 4х400 метров, выигранная нашими с мировым рекордом, который не побит до сих пор, является для меня последней великой победой советского спорта. Уже в 1989-м наши велогонщики станут профессионалами, хоккеисты массово побегут в НХЛ, а фигуристы начнут ездить по ледовым шоу, зарабатывая деньги. Одна эпоха закончится, начнется другая, которая старательно унаследует от предка все плохое, не сохранив почти ничего хорошего. С падением железного занавеса выездной допинг-контроль станет неосуществим, и страна окажется без прикрытия. Последствия не заставят себя ждать.

Продолжение следует. 

Сергей Лисин

List of fighters most tested by USADA in 2015

 

 January 8, 2016 11:26 am

  

Reddit

In the new era of random drug testing, fighters truly have no clue when their doors will be knocked on to give a random sample for drug testing. Understandably, high-profile fighters and champions have been the most tested under the new policy.

While the general consensus is that the random drug testing is good for the sport, fighters who have failed tests disagree for obvious reasons.

Below is a list of the most tested athletes from 2015, courtesy of MMAJunkie:

Jose Aldo – 8
Conor McGregor – 8
Ronda Rousey – 8
Antonio Silva – 7
Dan Henderson – 7
Holly Holm – 7
Vitor Belfort – 6
Rafael dos Anjos – 6
Luke Rockhold – 6
Yoel Romero – 6

Of the above mentioned fighters, do any surprise you? Which fighters would you like to see tested more?

Awkward! Tim Kennedy Says that a USADA Rep Watched Him Shower

 

 October 25, 2016 1:06 pm

Reddit

In mid 2015, the UFC partnered with the United States Anti-Doping Commission (USADA) in an effort to crack down on performance enhancing drug use and clean up the sport. So far, the agency’s efforts to do so have been quite fruitful. It seems that every week, a new fighter is notified of a potential violation, and many of these fighters have been extremely high profile.

Unfortunately, USADA has to go to pretty intense lengths to ensure no PED-user slips through their nets, often showing up at fighters’ homes unannounced and at inconvenient hours. While these efforts are undoubtedly for the best in the long run, it should come as no surprise that they can occasionally get a little uncomfortable, too.

In a recent episode of Donald “Cowboy” Cerrone’s BMF Ranch podcast, UFC middleweight Tim Kennedy gave an example of the often uncomfortable interactions fighters can have with USADA. Kennedy is being tested in the lead-up to a UFC 205 bout with Rashad Evans.

“Last time I got tested, like a week ago, this guy came into my house and I’d just came back from a workout,” Kennedy explained on the show. “He was like, ‘We can’t take blood for an hour,’ and I was like, ‘Well, I just got done with a workout. Can I take a shower?’ He said he had to visually keep his eyes on me the whole time so I was like, ‘Well, I’m taking a shower,’ I walked into my bathroom, took my clothes off and he walked into the bathroom with me and watched me shower.”

“He was like, ‘Are you serious?'” Kennedy continued. “So I said, ‘Shall I rinse again? Shall I use more soap? Are my balls clean?’ He 100 percent watched me. I’m not going to sit there dirty after practice.”

Despite this uncomfortable encounter, Kennedy reiterated that USADA’s efforts are for the best. He is, after all, one of the most vocal opposers of PED-use in the UFC.

“I think it’s kind of weird and intrusive, but I love USADA,” he said. “I love that they can just come and do it any time. I think they gotta remember that they are coming into our home. I’m not sure people understand how intrusive it is.”

Kennedy, of course, is not the first fighter to strip down in front of USADA representatives. Earlier this year, rising featherweight contender Teruto Ishihara outlined a similarly awkward encounter with the drug testing agency.

Do you think USADA could be a little more courteous in the facilitation of their tests, or are they simply doing what they have to do? Sound off, PENN Nation!

Tim Kennedy pulled a gun to USADA employee’s head and nearly blew his brains out

 

 August 12, 2016 11:23 am

 y is a member of the 7th Special Forces Group and has served in the war in Afghanistan and Iraq.

UFC middleweight Tim Kennedy is a highly trained killing machine, not just in the Octagon but really on the field of battle.

Kennedy is a member of the 7th Special Forces Group and has served in the war in Afghanistan and Iraq.

According to Fight State, Kennedy was recently a commentator for ONNIT Fight Night alongside Ian McCall and Yves Edwards and recalled a crazy story regarding a USADA employee that showed up to his house.

From Fight State:

This was right around the time that Tim was getting credible threats on his life from ISIS, so naturally he would have had his guard up. He was returning home, when he noticed a suspiciously slow car driving down his street, and finally parking in front of his house.

Obviously, being an American badass, Tim immediately rolled up on the guy and held him at gun point, demanding to know who he was.

The guy responded that he was from USADA, and he was only there for Tim’s pee

Anyone thinking about applying to work for USADA?

Как я перестал нервничать и полюбил анандамид

 

Скорее всего, каждый человек на этой планете испытывал тревогу — это яркое чувство, будто впереди тебя ждет что-то очень нехорошее.

Многие из нас, скорее всего, считают, что причина тревоги кроется в психологии.
Однако врачам давно известны случаи, когда человек испытывает это чувство, но при этом не находится в опасности и не испытывает стресс, он сам недоумевает относительно того, в чем кроется причина. Многих из таких людей тревога не покидает и спустя годы психотерапии. Будто у этого состояния психики нет никакой причины или смысла, что многие врачи, а особенно психоаналитики, сочли бы ересью.

Недавнее нейробиологическое исследование отчасти объясняет этот феномен. Ученые впервые продемонстрировали, что определенные вариации генов в мозге делают людей менее нервными и способными легко забывать страшные и неприятные вещи. Из-за таких вот приятных мутаций в их мозге производится больше анандамида — так называемой «молекулы кайфа» и нашей собственной природной марихуаны.

Если вкратце, то некоторые люди менее предрасположены к тревоге из-за того, что они выиграли у эволюции в лотерею генетическую мутацию, которая никак не влияет на их силу или характер. Она есть у примерно двадцати процентов взрослых американцев. Также они с меньшей вероятностью подсаживаются на марихуану, как и, предположительно, на другие наркотики — возможно, потому что им не нужен успокаивающий эффект, который оказывает марихуана.

Один из моих пациентов, мужчина чуть старше сорока лет, пришел ко мне, мучимый депрессией. На первом сеансе он рассказал, что на протяжении 15 лет употребляет каннабис (так ученые называют коноплю — прим. Newочём) почти каждый день. 

«Это стало частью моей жизни», — объяснил он. — «Все становится более интересным, и я могу переживать несчастья, при этом не слишком расстраиваясь»

Но также было ясно, что хроническое пристрастие к марихуане значительно притупило его чувства и он, будучи менее нервным, стал хуже работать. 

Когда он, наконец, перестал употреблять каннабис, его чувства обострились и следом за этим пришло чувство тревоги: «Сейчас я более живой, я все четко воспринимаю, но в то же время легковозбудим и постоянно на нервах»

Очевидно, что мой пациент приглушал свою хроническую тревожность, многие годы бывшую иммунной к психотерапии, при помощи марихуаны. Разумеется, кому-то покажется, что его постоянное употребление каннабиса сделало терапию менее эффективной, поскольку в плане мыслительного процесса вы не можете пройти через определенные психические конфликты, если не в состоянии выносить тревогу. Пожалуй, правда в этом есть, хотя мой пациент иногда нервничал, даже под действием марихуаны.

Но можно и с другой стороны посмотреть на проблемы моего пациента. Эндоканнабиноидная система, названная так из-за того, что активным наркотиком является каннабис, очень близко расположена к анандамидовой, находящейся в мозгу, при этом именно она является целью марихуаны, и очень долгое время именно с ней связывали чувство тревоги. Она есть у многих животных, хотя найти другое существо, достаточно умное — или глупое — для того, чтобы стимулировать свои рецепторы при помощи каннабиса, довольно-таки непросто. Основным каннабиноидом в нашем мозге является анандамид, синтезируемый нашим телом. Его название происходит от слова ananda (санскрит.), означающее «спокойствие», поскольку, когда он воздействует на каннабиноидные рецепторы, это оказывает успокаивающий эффект.

В каждом из нас производится анандамид, но у людей, получивших от природы счастливый ген, его больше, так как у них в меньшем количестве продуцируется энзим под названием FAAH, который анандамид деактивирует. Именно мутация в гене FAAH приводит к тому, что в мозге человека плещется больше «молекул кайфа».

Люди с таким геном FAAH реже испытывают тревогу и менее склонны к употреблению марихуаны. Более того, куря марихуану, они чувствуют себя менее счастливыми, по сравнению с людьми, имеющими нормальный ген FAAH, которым она приносит удовольствие. Зачем употреблять марихуану, когда у тебя и так полным-полно её природного заменителя.

Исследования показали, что люди без измененного гена тяжелее испытывают отказ от употребления каннабиса. Вот вам пример полезной мутации: она делает вас более спокойным и снижает зависимость от марихуаны, — а, возможно, и от других наркотиков.

Например, в результате одно исследования почти 2 100 здоровых волонтеров выяснилось, что люди с двумя копиями мутировавшего гена попадают в зависимость от марихуаны с вероятностью, примерно в два раза меньшей (11%), чем у обычных людей (26%).

Разумеется, речь идет о моральной стойкости, а не отсутствии абстинентного синдрома: двойное количество мутировавшего гена дает вам больше сил, чтобы просто сказать «нет».

Что интересно, представители разных этнических групп по-разному предрасположены к мутации FAAH. Согласно недавним данным, собранным HapMap, интернациональным проектом, в рамках которого изучаются генетические отличия и сходства между людьми, примерно 21% американцев с европейским происхождением, 14% китайцев и 45% йорубаговорящих нигерийцев обладают этим вариантом гена.
Учитывая, что каннабис прекрасно снимает неприятное состояние ума и усиливает чувство счастья, тот факт, что он является наиболее потребляемым незаконным наркотиком в США, вряд ли может кого-то удивить — впрочем, некоторые штаты уже его легализуют. 44% американцев в возрасте от 12 и старше сообщали о том, что в определенный момент своей жизни употребляли марихуану, как заявляет National Institute on Drug Abuse.

Также весьма вероятно, что недавние открытия о каннабиноиде являются частью чего-то большего. К примеру, существует доказательство того, что генетическая вариация опиоидного рецептора, на который воздействует морфин, оксиконтин и другие опиаты, позволяет с большей вероятностью не выработать зависимость от опиатов.

И все же, неужели эта каннабиноидная мутация лишь сопровождается меньшей тревожностью и пониженной тягой к марихуане — или она их вызывает?

Чтобы ответить на этот вопрос, профессор психиатрии Фрэнсис С. Ли и исследователь Ива Динчева, оба из медицинского колледжа Вейла Корнелла, как и их коллеги из Университета Калгари и других мест, взяли человеческий вариант гена FAAH и пересадили его в мышь, где они могли изучить его действие и специфические эффекты. В то же самое время они наблюдали за группой людей с вариантным геном FAAH. (Исследование было опубликовано на прошлой неделе в Nature Communications).

Разумеется, эти «очеловеченные» мыши, получившие ген, были менее тревожны, в пользу чего свидетельствует тот факт, что они проводили больше времени в открытой секции лабиринта (более нервные мыши, наоборот, предпочитали находиться среди стен). Как и люди с этим геном, они демонстрировали похожие изменения в нервных реакциях, связанных с тревогой и страхом.
Однако полезные стороны этой мутации на этом не заканчиваются.

И мыши, и люди с каннабиноидной мутацией легче избавлялись от страха — иначе говоря, они научились, как более эффективно не бояться.

Итак, природа сделала нас всех в одинаковой степени готовыми к опасности: мы все в равной степени быстро учимся бояться разных вещей. Но некоторые из нас, вроде людей с каннабиноидной мутацией, забывают о прошлых невзгодах легче и живут с гораздо меньшей тревогой на душе. 

Для вида это очень хорошо: нас защищают те, кто всегда тревожен и бдителен, а вперед двигают те, кто более спокоен и открыт к исследованиям

Помимо того, что мы узнали больше о нервозности, эти открытия также позволят нам ввести новые терапевтические цели для лечения широкого спектра зависимостей. Все дело в том, что каннобиноидная цепь напрямую воздействует на дофаминовые рецепторы, которые являются основными целями самых распространенных наркотиков, вроде кокаина, опиатов и алкоголя. Следовательно, возможно, что лечение, направленное на эндоканнабиноидную систему, поможет избавить человека от пристрастия к марихуане и другим наркотикам.

Сейчас вы, должно быть, гадаете, зачем нам в голове вообще каннабиноидные рецепторы. При этом они являются одними из самых многочисленных из рецепторов головного мозга. Между прочим, у нас еще есть опиоидные рецепторы и никотиновые, которые являются как бы замками, а опиаты и никотин — ключами. Тело само создает для них свои «ключи». Что же до бензодиазепинового рецептора, то мозг вырабатывает успокаивающий нейротрансмиттер GABA, который связан с местом, расположенным неподалеку от рецептора, куда нацелены препараты вроде валиума и клонопина. 

Ну, если вы креационист (меня в таком случае вычеркните), то вас должно удивить поразительное чувство юмора создателя, собравшего наши мозги по столь разнообразным схемам, при том, что некоторые из нас испытывают множество соблазнов, а кто-то не думает о них вовсе. Все это очень несправедливо

Факт в том, что мы все наделены случайным и абсолютно не честным ассортиментом генетических вариаций, которые делают нас более или менее спокойными, нервными, депрессивными или склонными к употреблению наркотиков. Некоторые с облегчением обнаружат в себе вариацию, которая делает их более тревожными людьми — ведь тогда это не они слабые, это природа распорядилась так. Моему пациенту отлично помогли антидепрессанты и медитация. Но психотропные препараты, терапия и техники релаксации помогают не всем, так почему бы не лечить тревогу марихуаной?

Проблема в том, что каннабис замедляет каннабиноидную систему мозга, и если доказательства того, что хроническое употребление наркотика ведет не только к избавлению от тревоги, но и к проблемам с усвоением информации и памятью. Что нам действительно нужно, так препарат, способный увеличивать количество анандамида — нашей молекулы счастья — у тех, кому не повезло с генами.

Ричард Фридман, профессор клинической психиатрии в медицинском колледже Вейла Корнелла.

Оригинал: The New York Times 

«Поколение Аддерола»

«Поколение Аддерола»

Вы бывали когда-нибудь в Энфилде? До 23 лет, когда я жила в Лондоне и заканчивала свое обучение, я даже и не слышала о нем. Однажды днем мне пришло уведомление о том, что посылка, которую я целыми днями с нетерпением ждала, застряла на таможне, а сейчас лежала на складе FedEx в Энфилде, неприметном лондонском пригороде. Я сразу же вышла из квартиры и через час уже ехала на электричке, направляющейся в Энфилд, и смотрела в окно на пасмурное небо. Посылка эта была отправлена из Лос-Анджелеса и содержала мой месячный запас Аддерола.

Аддерол — торговое название смеси солей амфетамина. Его оборот в Великобритании регулируется намного более строго, чем в США. В США, где годом ранее я стала одной из миллионов людей, которым прописали лечение стимуляторами.

Поездка в Энфилд была далеко не наивысшей крайностью, на которую я шла за те 10 связанных с Аддеролом лет. Бывало, я рыскала в чужой аптечке, копалась в мусорных баках, куда я до этого выкидывала таблетки в попытке завязать, писала за одногруппников эссе в обмен на заветный препарат. Однажды, когда я жила в Нью-Хэмпшире, я не пришла на работу. Вместо этого я провела 3 часа в дороге в одну сторону, чтобы добраться до клиники, в которой срок моего рецепта еще не истек. Никогда я не была более изобретательной, чем в моменты, когда мне нужно было получить еще больше Аддерола.

Аддерол выписывают для лечения синдрома дефицита внимания с гиперактивностью. Это — нейроповеденческое состояние, проявляющееся в виде невнимательности, гиперактивности и вспыльчивости. Это заболевание было включено в D.S.M. (диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам — принятая в США номенклатура психических расстройств — прим. Newочëм) в 1987 году, и наблюдалось оно в основном среди детей. Его также называют синдромом нарушения внимания, и за последние десятилетия его диагностируют все чаще и чаще. Так, по данным центров по контролю и предотвращению заболеваемости, в 1990-х примерно 3-5% детей школьного возраста приписывалось это заболевание. К 2013 году этот показатель достиг 11%. Он продолжает расти, а вместе с ним и количество выписываемых стимуляторов. В 1990-х около 600 000 детей принимали их. В большинстве своем это был Риталин, который во многих случаях надо было принимать по несколько раз в день. В 2013 уже 3,5 миллиона детей принимали стимуляторы, а Риталину на смену пришел Аддерол, официально выпущенный на рынок в 1996 году как новый, усовершенствованный выбор для больных СДВ, более действенный препарат, эффект которого длится дольше.

Само название Аддерола отражает надежды его создателей на расширение клиентской базы: как пишет Алан Шварц в его новой книге «A.D.H.D Nation» («Нация СДВ»), основой для него послужила фраза «A.D.D for all». Когда в 2000 году я поступила в колледж — через четыре года после того, как выпустили Аддерол — его выписали уже 5 миллионам человек; в 2005 году, за год до моего выпускного, это количество почти достигло 9 миллионов. Тогда общая выручка от продажи лекарств от СДВГ на территории США составляла более $2 млрд.

К середине 2000-х число взрослых, которым прописывали препарат, росло быстрее всего. В 2012 году, по данным QuintilesIMS — информационного сервиса, который специализируется на медицинских данных — Аддерол был выписан приблизительно 16 миллионам человек в возрасте от 20 до 39 лет. Сейчас Аддерол распространен в кампусах, студенты принимают его и по назначению врача, и без него. Пусть не в большинстве, но во многих школах появились своего рода «черные рынки» по торговле этим препаратом. В действительности, согласно исследованию, опубликованному в 2012 году в Brain and Behavior, в 2004 году применение стимуляторов без предписания врача — вторая по распространенности форма незаконного употребления препаратов в колледжах. Большую популярность снискала лишь марихуана.

Мы знаем очень мало о том, что происходит в результате многолетнего использования Аддерола во время обучения в колледже и после его окончания, вместе со всеми переживаниями, которые и составляют юность. На сегодняшний день практически нет исследований, освещающих долгосрочный эффект на тех, кто принимает этот препарат. А значит, мы — в своем роде, ходячий эксперимент. Мы, которые примерно в одинаковом возрасте в старшей школе впервые познакомились с Аддеролом, в момент, когда этот препарат был буквально везде, а затем, уже годы спустя, так и не смогли избавиться от зависимости. Вопрос в том, сможем ли мы хоть когда-нибудь это сделать. Мы, еле дотягивающие и в физическом, и в умственном смысле до того момента, когда мы можем принять сильнодействующий препарат, который нам вовсе и не нужен, и так долгие-долгие годы. Иногда мне хочется назвать нас поколением Аддерола.

Как теперь стало известно, Аддерол обязан своим появлением случайности. В конце 1920-х американский химик Гордон Аллес, в поисках способа лечения астмы, синтезировал вещество, связанное с адреналином. Оно определенно помогало смягчению бронхов. Аллес создал бета-фенил-изопропиламин, сегодня более известный как амфетамин. После тестовой инъекции ученый отметил «отличное самочувствие», за которым последовала «довольно бессонная ночь», о чем можно узнать в книге Николаса Рассмусена «Набирая обороты: множество жизней амфетамина». К 1930-м препарат Бензедрин, являвшийся лишь торговым названием для амфетамина, употреблялся для того, чтобы поднять настроение, зарядиться энергией и усилить сосредоточенность. Во время Второй мировой войны солдатам армии США давали Бензедрин, который также называли «таблетки бодрости». После войны, немного измененный и названный Декседрином, этот препарат выписывали при депрессиях. Многие люди, а в особенности женщины, любили этот препарат за подавляющее аппетит побочное действие и принимали его, чтобы не набирать вес. Существовало даже такое средство для похудания, как Обетрол. Но в начале 1970-х, когда амфетамин употребляли около 10 миллионов человек, Управление по контролю за продуктами и лекарствами выступило с жесткими мерами регуляции, и препарат вышел из столь повсеместного употребления. Более чем через 20 лет управляющий фармакологической компанией по имени Роджер Григгс решил «воскресить» почти забытый Обетрол. Доработав формулу, он назвал препарат Аддеролом и пустил его в производство, направив его на миллионы детей и подростков, которым поставили диагноз СДВГ. Нынешняя версия препарата была выпущена несколькими годами позднее. Теперь время попадания препарата в кровь было продлено, а возможность зависимости, по словам создателей, снизилась, а значит, с него легче было «слезть». В теории.

Впервые я попробовала Аддерол на втором курсе Университета Брауна. Я жаловалась подруге на свою горькую участь: к следующему дню мне надо было написать 5 страниц о книге, которую только-только начала читать. «Хочешь таблетку Аддерола?— предложила она. — Я его не выношу, из-за него мне хочется не спать всю ночь, а вместо этого крутить „колесо“ в холле»

Разве можно было придумать более заманчивое описание? Подруга выдавила из фольги две голубые таблетки и протянула их мне. Час спустя я была в подвале библиотеки, Абсолютно Тихой Комнате и пребывала в состоянии ни с чем не сравнимой эйфории. Мира больше не существовало, была только я, влюбленная в книгу. Я читала, а мысли появлялись из ниоткуда и превращались, казалось, в невероятное сокровище. Когда начало светать, я сидела, сгорбившись, в неопрятной гостиной нашего общежития и записывала свои лихорадочные суждения, навряд ли осознавая, что небо за окном розовело. Я была одна в своем новом тайном мире, и это самое одиночество было частью интоксикации. Никто и ничто не было мне нужно.

Вновь и вновь я возвращалась к этому чувству на протяжении следующих двух лет, стоило мне только найти в кампусе Аддерол, а это случалось часто, но недостаточно. Часы с Аддеролом стали самыми драгоценными часами в моей жизни, разумеется, слишком ценными для Абсолютно Тихой Комнаты. Теперь мне необходимо было сидеть за самым дальним столом в самом темном и заброшенном углу верхнего уровня библиотеки, спрятавшись как можно дальше от шумной жизни в кампусе. Эта жизнь меня больше не интересовала. Вместо этого величайшую ценность приобрели те одинокие часы, что я проводила, обдумывая, к примеру, суждения Иммануила Канта о «высоком».

Это мне подходило. Все это и было «высоким», эти дни, проведенные в свободном от любых ограничений сосредоточении, когда я впитывала в себя сложные мысли, изложенные в книге передо мной. Я все понимала, мое сознание было острым как бритва, я буквально впитывала книги, делая их частью себя. Точнее, частью того человека, за которого я себя принимала, той холодной, ни на что не отвлекающейся личности. Конечно же, ее я предпочитала намного больше, чем ленивую, «тормозящую» настоящую себя, страдающую приступами усталости и пагубной страстью к мармеладкам Swedish Fish.

Аддерол отбросил вопрос о силе воли. Теперь я могла учиться хоть всю ночь напролет, затем пробежать 10 миль, затем небрежно пролистать недельный выпуск New Yorker-а, и все это без остановки, без паузы, когда я могла бы задуматься, поболтать ли мне с друзьями или лучше пойти в кино. Это было невероятно. Я похудела, что тоже было весьма приятно. Хотя я срывалась на друзей, внезапно демонстрируя ярость такой глубины, о которой и подумать раньше не могла. Один раз моя соседка уехала домой на выходные, забыв выключить будильник. Он пищал в течение двух суток за ее закрытой дверью, и я абсолютно потеряла контроль над собой, названивая ей с руганью в Нью-Йорк. Я не могла припомнить, когда в последний раз спала дольше пяти часов. А зачем?

В последний год в колледже нагрузка только увеличилась до практически невыполнимых пределов. Впервые я с ней не справлялась. Мой шутливый аристократичный преподаватель истории России натянул мне оценку за итоговый семестровый тест. Одним вечером в пятницу, в середине декабря, когда наш идеальный кампус в Новой Англии уже пустел перед зимними каникулами, я сидела одна в Научной библиотеке, ведь она единственная не закрывалась на ночь. Я, прищурившись, просматривала свои записи о русской интеллигенции. А за окном была метель. Внутри флуоресцентные лампы освещали подвальную комнату. Я чувствовала себя странно и беззаботно. Это была особенно «химическая» неделя, я уже несколько дней не спала хотя бы несколько часов, а, чтобы компенсировать это, я принимала все больше и больше таблеток. Я подняла взгляд от тетради, и вдруг комната как будто расширилась, создавая впечатление, что я нахожусь не в ней, а в каком-то странном мираже. Паника охватила меня, я не понимала, что происходит. Я старалась дышать, вернуть себя обратно в реальность, но у меня ничего не получалось. На трясущихся ногах я дошла до телефона, и позвонила своему другу Дэйву в комнату. «Со мной случились некоторые неприятности в научбиблиотеке» — сказала я голосом, будто принадлежавшим не мне.

Час спустя я была в скорой, которая везла меня сквозь метель в ближайшую больницу. Волонтером-фельдшером был студент Браун, которого я встречала только раз или два. Всю дорогу он держал меня за руку. «Я умираю?» — спрашивала я его снова и снова. Дэйв и я пробыли 4 часа в зале ожидания, пока меня не отвели за ширму, и ко мне пришел скептически выглядящий врач. Я не привыкла к тому, как он на меня смотрел, будто я была сумасшедшей, может быть даже и недееспособной. Но потом мне стало легче, я больше не была так уверена в своей скорой смерти. Ложась на кушетку перед осмотром, я даже пошутила: «Я буду возлежать как древний римлянин!» Его лицо сохраняло незаинтересованное выражение. Я описала препарат, который я принимала. Его диагнозом было «тревожное расстройство, вызванное употреблением амфетамина». Это была моя первая паническая атака, неизвестная и редкая реакция на передозировку Аддеролом. В больнице я оставила контейнер с синими таблетками, которые я до этого старательно выпрашивала. Я до сих пор помню, как он лежал рядом со столом для осмотра.


_{Автор: Чед Вис. Исходное изображение взято из Getty’s Open Content Program. «Портрет Луизы де Керуаль, графини Портсмута» кисти Питера Лели.} 

Несколько дней спустя я исправила свою неуспеваемость и отправилась домой в Нью-Йорк. Мой отец знал о случае с больницей, и я пообещала ему, что прекращу принимать препарат. И я честно старалась. Я провела те долгие зимние каникулы в общественной библиотеке на 42-й улице, вяло пролистывая эссе, с которыми я не успела разобраться в период приема амфетаминов. О чем я тогда не знала, о чем я и не могла знать, — никто не знал, улучшает ли Аддерол мыслительные способности, если его принимать не по предписанию врача, является ли он действительно ноотропом. Прошло несколько лет, прежде чем исследования показали, что влияние на когнитивный процесс более чем неоднозначно. Марта Фара, специалист по когнитивной нейробиологии из Пенсильванского университета, сделала очень многое для этого исследования. Она изучала эффект Аддерола по результатам многих стандартизированных тестов, определяющих уровень замкнутости, памяти и креативности. В целом, по результатам тестов, они практически не нашли улучшений в результате употребления Аддерола. В конечном счете, по ее словам ,«у людей, испытывающих проблемы, наступает улучшение, у более производительных эффекта может не быть, и даже наоборот, их когнитивные показатели могут ухудшиться»

Мой период без таблеток продлился недолго. Я вернулась к своему обучению, каждый день получала оценки. Но с приближением выпускных экзаменов той весной, я вернулась к уже знакомой схеме, когда моменты напряженной работы в одиночестве сменялись днями, когда я медленно «отходила». Я могла часами ничего не делать, есть мороженое ложками прямо из контейнера, удовлетворяя свою отчаянную потребность в сахаре, с трудом находя в себе силы, чтобы хотя бы дойти до душа.

После окончания колледжа мне потребовался год, чтобы принять решение, которое определило следующую стадию моей жизни на долгие годы вперед. Для меня это было откровением. Я могла стать независимой от тех детей, страдавших СДВГ, которые по непомерной цене продавали выписанные им таблетки. Я могла получить свой собственный рецепт! Эта идея посетила меня, когда я прогуливалась среди пальм в кампусе Калифорнийского университета. К тому времени я жила в Лос-Анжелесе и работала репетитором для старшеклассников, многие из которых сами принимали Аддерол. Также я проходила летние курсы по психологии и неврологии, чтобы затем поступить в аспирантуру. Я решила, что хочу стать психологом, что, как я считала, было намного более реально, чем моя тайная мечта стать писательницей. Бесконечно более реально. Как у многих людей, которым исполнилось 20 с чем-то лет, мои решения принимались в панике и спешке, но еще они, конечно же, зависели от того, сколько таблеток у меня было.

Я теперь была окружена — ну или сама окружила себя — людьми, также попавшими в ловушку Аддерола. Вместе с двумя моими ближайшими друзьями, мы объезжали весь Лос-Анджелес с беспрестанной, ложной энергией, доверяя друг другу как никогда больше. Аддерол поддерживал нашу дружбу, и, если у одного заканчивались таблетки, другой восполнил бы этот недостаток. Катаясь по залитому солнцем Лос-Анджелесу, погруженная в транс, я с легкостью сбивалась со счета и не знала, сколько таблеток успела принять за день. 

Как только мне стало ясно, что я могу получить свой собственный рецепт, я добежала до ближайшего компьютера в кампусе и вбила в поиск «когнитивно-поведенческий психолог, Вэствуд, Лос-Анжелес, Калифорния». Тогда я уже знала о психологии достаточно, чтобы избежать психологов, которые неделями или даже месяцами обсуждали бы со мной лечение и то, почему я так уверена в необходимости медикаментозного лечения. Нет, я не могла обратиться к ним — мне нужен был специалист, доктор, который сосредоточился бы на достижении результата, и все это в 10 минутах от Калифорнийского университета. На следующий же день я сидела именно в том месте, которое мне было нужно, в безликой комнате с серыми стенами и мебелью, обитой черной кожей. Я рассказывала молодому психологу напротив меня о том, как мне всегда надо было разрабатывать своего рода стратегии компенсации, чтобы успевать с учебой, какие трудности у меня вызывала необходимость сосредоточиться на чем-то одном, о том, что лучше всего я справлялась с работами, которые подразумевали многозадачность, вроде работы официанткой. Конечно, все это было неправдой, я была сосредоточенной студенткой и ужасной официанткой. Все это я узнала, просмотрев в интернете симптомы СДВГ и критерии, по которым он диагностируется. Это были те ответы, которые были необходимы, чтобы любой психолог взял карандаш и написал «Аддерол, 20 мг, раз в день» в бланке для рецептов. Так что я ими воспользовалась. 

50 минут спустя я стояла на бульваре Сан Висент под ярким калифорнийским солнцем, зажав в руке рецепт. Это единственное предписание врача, которое я получила меньше чем за час, я брала с собой, куда бы я не направлялась, будь то Лос-Анжелес, Лондон (в котором я обращалась к услугам FedEx), затем Нью-Хэвен, где я доставала его раз в месяц в лечебном центре в Йеле, затем снова Нью-Йорк, где врач, которого я нашла по страховке, без проблем выписывал мне этот препарат снова и снова, основываясь только на моих словах о том, что мне его уже выписывали раньше, что я принимаю его годами. 

В любой книге по основам нейробиологии объясняется, каким образом Аддерол действует на мозг и почему так трудно избавиться от зависимости. В течение многих лет в большинстве публикаций ученых вроде Норы Волков — директора Национального института по проблемам злоупотребления наркотиками — описывались исследования природы зависимости, которые крутились вокруг нейромедиатора дофамина. Амфетамин стимулирует выработку дофамина и норадреналина, которые стремительно распространяются по синапсам и повышают уровень возбуждения нервной системы, концентрации внимания, общего тонуса и целенаправленной мотивации. На самом деле, выработкой дофамина сопровождается любой опыт, который доставляет вам особенно приятные ощущения, будь то секс или поедание шоколадного торта. Именно по этой причине дофамин занимает центральное место в современных моделях, описывающих зависимость. Как только человек начинает злоупотреблять, мозг, который стремится к поддержанию гомеостаза, пытается компенсировать переизбыток дофамина, блокируя собственные дофаминовые рецепторы. Когда задействованных рецепторов становится меньше, человеку требуется все больше и больше действующего вещества, чтобы достичь желаемого уровня эйфории. Кроме того, сокращением числа рецепторов можно объяснить синдром отмены: после отказа от стимулятора, человеку остается довольствоваться способностями собственного мозга с системой подкрепления, которая работает хуже обычного. Вопрос о том, способен ли мозг восстановиться после отказа от препарата, остается по-прежнему открытым. 

В 2008 году, спустя три года после получения рецепта, я оказалась в кабинете психиатра в Нью-Хейвене, где заканчивала магистратуру. Задыхаясь от рыданий, я рассказывала, что моя жизнь больше мне не принадлежит. Я долго убеждала себя в том, что, употребляя Аддерол, я полностью контролирую свою склонную к ошибкам натуру, но в действительности все было совсем наоборот: Аддерол сделал мою жизнь непредсказуемой, вздымая черные ураганы над моим горизонтом совершенно без предупреждения. И все же сдаваться было нельзя. Психиатр был, наверное, сербом, с совершенно невозмутимым выражением на лице. Он спокойно меня обследовал и выписал Велбутрин, антидепрессант легкого ускоренного воздействия, который должен был смягчить синдром отмены, сделав отказ от Аддерола менее болезненным. Это звучало обнадеживающе. Но уже совсем скоро я просто принимала оба препарата. 

Когда я принимала Аддерол, моя жизнь была парадоксом. Я верила, что он мне жизненно необходим и в то же время понимала, что он действует как токсин, как отрава для искусства, любви и жизни. В 2009 году я заключила контракт на книгу о психоанализе и нейробиологии, а немногим позже взяла однодневную работу в качестве репортера для сайта новостей. От меня требовалась непрерывная подача коротких, броских деталей: быть бойкой и с легкостью переключаться с одного на другое. Зависимость от Аддерола идеально подходила для поддержания такого ритма – и резко противоречила тому, что требуется для неспешного и вдумчивого написания книги. Неделю за неделей неспешность и вдумчивость казались мне все более недостижимыми. Для меня не прошло незамеченным, как интернет сделал возможным то, что произошло в 1990-х, когда Аддерол захлестнул рынок, и эти два события как под копирку отразились на жизни американцев. 

Время от времени я пыталась отказаться от препарата. Каждая попытка начиналась одинаково. Шаг первый: собрать все доступные мне таблетки, включая те, что заранее припрятаны в кухонных ящиках и шкафах с одеждой. Потратить несколько часов на спор с собой о том, не оставить ли одну «на экстренный случай». Сломить себя резким усилием воли и смыть таблетки в унитаз. Шаг второй: день или два чувствовать себя совершенно нормально, будто бы мне действительно удастся с этим справиться. Шаг третий: почувствовать, как время наваливается мрачной неподъемной плитой, когда даже самые простые ежедневные действия требуют огромных усилий, а будущее вытягивается в бесконечную череду обязанностей, которые я уже давно устала выполнять. Работа над книгой останавливается. Приходит паника. Затем мной внезапно овладевает внутренний голос Аддерола, заставляя выпрыгнуть из-за стола и получить новый рецепт – почти каждый раз это не составляет никакого труда – или просто одолжить несколько таблеток у друга, если потребуется. И круг замыкается вновь. Я стыдилась этих моментов и держала их в секрете. Всего несколько людей знали о том, до какой степени препарат на самом деле определял мою жизнь. 

Год за годом различные специалисты в этой области говорили мне, что отказаться от Аддерола не так уж и сложно. Отказ будет происходить относительно быстро и безболезненно. И я часто представляла себе, что те тщетные попытки отказа были моими самыми позорными жизненными неудачами. Я находила некоторое утешение, когда видела, как мой опыт отражается многочисленной массой отдельных голосов, звучащих с сайтов и форумов, посвященных отказу от препаратов. Я всегда буду помнить одно из таких сообщений, оставленное некой матерью на QuittingAdderall.com: 

Я начала принимать Аддерол в октябре 2010 года. И моя история не особенно отличается от остальных. ... Сначала медовый месяц, потом прыжок со скалы. Мне кажется, что я уже не помню, кем была и что чувствовала, когда хотя бы одну минуту проводила без Аддерола. Я смотрю фотографии той, кем я была до начала приема препарата и не могу понять, как вообще могла быть «счастливой» без него, потому сейчас я окажусь на грани нервного срыва, если хотя бы приближусь к тому, чтобы не принимать препарат целый день. Иногда я плакала от стыда, укладывая дочь спать, потому что то время, которое она провела этим днем со своей мамой, было ненастоящим. 

«Никто не начинает бороться с зависимостью со слов „я собираюсь разобраться со своей наркоманией“, — сказала мне Жанетт Фридман, социальная служащая, работающая с наркозависимыми, когда я познакомилась с ней в августе в ее офисе в Верхнем Ист-Сайде. — Ни один человек не собирается впадать в зависимость. Однако сейчас принимать что-нибудь вроде Аддерола это обычное дело — вред от приема таких лекарств кажется незначительным, либо препарат позволяет повысить продуктивность. А в нашей культуре продуктивность это, можно сказать, самое главное. Общество делает колоссальный акцент на том, чтобы вы не просто хорошо делали свое дело, но постоянно стремились к большему». 

Оставаясь лицом к лицу с пациентом, Фридман объясняет, что на карту поставлена сама его возможность «стать полноценной личностью без тени намека на непрерывную потребность в чем-либо». Аддерол усугубляет обычную динамику наркозависимости тем, что тесно ассоциируется с продуктивностью, высокими достижениями и успехом. «Очень трудно принять мысль об отказе, потому что кажется, что вы лишитесь продуктивных способностей, — говорит она, — многие избавившиеся от зависимости пациенты рассказывают, что эти способности никуда не исчезают. Но страх их потерять заставляет людей продолжать употреблеблять». 

Я помню, как испытывала подобные страхи на учебе, а позднее на работе, и их можно прочувствовать в тех сообщениях с интернет-форумов: 

Сейчас я чувствую себя еще хуже, чем когда страдал от СДВГ и подсел на эту штуку. Прямо сейчас я не чувствую, что способен защитить кандидатскую. Я не чувствую, что способен сделать курсовую, я потерял интерес и энтузиазм к тем вещам, которые раньше любил. Уважаемые читатели, скажите мне, что это пройдет. 

Харрис Стрэтинер, психолог и специалист по зависимостям в лечебном центре Caron на Манхэттене, рассказал мне о том, что с каждым годом встречает все больше людей, отчаявшихся в попытке «слезть» с Аддерола. По его подсчетам, на сегодняшний день у него было 50 пациентов в возрасте от 24 до 40 лет с подобной проблемой. В большинстве своем они — творческие люди, которые хотели связать свою жизнь с искусством. Впрочем, многие выбрали другие, более безопасные, пути, отказываясь от своей мечты, даже не попытавшись ее исполнить. 

«Часто они сдавались в пользу практичности. Потом решали, что упустили свою возможность. А приняв Аддерол, они снова начинали наслаждаться жизнью и переставали все время возвращаться к мысли о том, что они „продались“.Многие люди принимают этот препарат, чтобы скрыть недовольство собой, потому что он сужает круг их мыслей до элементарного проживания дня за днем, позволяет им не думать о своих целях в жизни», — объясняет доктор.

«От этого появляется и психическая, и физическая зависимость. Это настоящий наркотик, и избавиться от него очень сложно», — признает Стрэтинер. Побочные эффекты, о которых рассказывают пациенты, включают в себя тошноту, озноб, диарею, физический дискомфорт, боли и даже судороги. Иногда его пациентам необходима госпитализация на время избавления от зависимости. 

В конечном счете, я не смогла отказаться от Аддерола в одиночку. У меня был замечательный психолог. Я уверена, она спасла мне жизнь. На стене в ее кабинете висела лишь одна картина — репродукция произведения Анри Матисса. По мере прохождения курса, Матисс начал олицетворять творчество. Ты начинаешь путешествие в одном месте, мучительно идешь к неизвестности к чему-то, способному тебя удивить. Мы оба согласились, что Аддерол — извращенная версия этого путешествия. Мне было 30, когда я окончательно избавилась от зависимости. Осознание того, сколько драгоценного времени я отдала этому препарату до сих пор пугает меня, даже спустя 3 года. 

В первые недели после отказа от Аддерола меня мучила постоянная невыносимая усталость — мне требовалось усилие, чтобы сбегать даже по крошечным поручениям. А о спортивном зале и вовсе не могло быть речи. Меня мучила тяга к препарату. Стоило кому-нибудь только лишь сказать слово «Аддерол» в моем присутствии, как я начинала лихорадочно придумывать способ получить хотя бы одну таблетку. А может быть и две. Я была напугана, меня ужасала мысль, что что-то необратимое произошло с моим мозгом, и может оказаться, что я и писать не смогу без своих специальных таблеток. Я и не подозревала, что только после отказа от амфетамина моя книга наконец-то станет реальной. 

Даже в этих первых неделях, полных сомнений, было что-то хорошее. Мне снова стали доступны простые удовольствия. Разговаривая с друзьями, я смеялась чаще и замечала, что и они тоже. Многие годы своей жизни я провела в состоянии напрасного напряжения. Я все время думала о том, должна ли я быть в другом месте, должна ли работать усерднее и добиваться большего. Только в состоянии глубокого упадка сил я смогла понять, что это назойливое желание было вызвано химическим веществом, и что именно оно держало меня на расстоянии от моих друзей — и от самой себя тоже. 

В один из тех первых дней без моего наркотика я медленно шла, напуганная. Мне надо было пройти всего ничего, чтобы попасть на встречу, которая была назначена на Среднем Манхэттене. Был восхитительный летний вечер, солнце клонилось к закату. Когда я дошла до Брайант-парка, то услышала музыку и захотела посмотреть. На сцене играла рок-группа. Я шаталась где-то у дальнего края толпы. Певец, мускулистый и бородатый, держал микрофон двумя руками и вкладывал душу в каждое слово своей песни. Его голос витал в воздухе этой летней ночи. Вдруг я поняла, что по моим щекам катятся слезы. Мне было неловко, но и остановиться я не могла. У меня было такое чувство, будто на протяжении всех этих лет я ни разу не слышала музыки. 

Автор: Кейси Шварц, автор книги In the Mind Fields: Exploring the New Science of Neuropsychoanalysis. («В просторах разума: открывая новую науку нейропсихоанализа»). 
Оригинал: The New York Times Magazine. 

Methyldrene Elite Cloma Pharma

Жиросжигатель Methyldrene Elite Cloma Pharma
Перед нами сверхэффективный термогенный сжигатель жира. Препарат нового поколения за, относительно короткий промежуток своего существования, успел завоевать признание профессиональных спортсменов различных направлений. Мethyldrene Elite 25 позволяет быстро сбросить вес без вреда для здоровья, изнуряющих диет .

В основе продукта лежит ЭКА – смесь эфедра + кофеин + аспирин. Сloma Pharma Methyldrene Elite 25 имеет только положительные отзывы, потому что он на самом деле работает. Кроме основных активных веществ, препарат дополнительно обогащен кактусовым экстрактом или Hoodia.

В чем отличие Methyldrene Elite 25 от Methyldrene 25?
Различаются между собой серия Elite и просто сloma Pharma Methyldrene 25 всего несколькими компонентами, усиливающими эффект. Это Bacopa Monnieri, MCT OIL PWD и вытяжка из черного перца.
Уникальность состава серии Elite защищена патентным бюро США и обеспечивает снижение веса в максимально короткие сроки.
Компоненты Cloma Pharma Methyldrene Elite 25

На сегодняшний день уже стало очевидным, что ЭКА - смесь является самым эффективным из существующих ныне стимуляторов метаболических и термогенных процессов. Смесь первых двух компонентов Cloma Pharma Methyldrene Elite 25 eph, эфедрина и кофеина, способствуют активной выработке природных разрушителей жира - гормонов норадреналина и адреналина. Они активно преобразуют жир в энергию.
Сама по себе эфедра Methyldrene Elite 25 также дает положительный результат для похудения, потому как притупляет чувство голода и не допускает отложения триглицеридов в жировую ткань. Отсюда следует вывод, что ЭКА комплекс, в качестве профилактики, препятствует формированию новой жировой ткани. Плюс ЭКА комплекс способствует:

- Ускорению метаболизма
- Стимуляции ЦНС
- Снижению калорийности рациона
- А полученная энергия позволяет увеличить длительность тренировок

Стоит отметить, что помимо всех ранее перечисленных компонентов в состав Cloma Pharma Methyldrene Elite25 входят еще имбирь, кайенна, хром и йохимбин HCl.
Как правильно принимать Methyldrene atp Cloma Pharma

Чудо препарат рекомендуется принимать не более 2-х капсул в сутки, первую во время завтрака, а вторую во время обеда. В тренировочные дни приемMethyldrene Elite Cloma Pharma лучше ограничить приемом 1 капсулы за пол-часа, час до начала тренировки.
Не принимать:

- на голодный желудок, только вместе с пищей
более одной капсулы за прием
- лицам моложе 18 лет
- вместе с мед. препаратами, алкоголем или др. жиросжигателями
- с чаем, кофе
- лицам с заболеваниями сосудов, щитовидки, сердца

EPH BOMB / GOLD STAR

EPH BOMB это эксклюзивный жиросжигатель разработанный компанией GOLD STAR. Компания известна благодаря созданию такого топового предтренировочного комплекса как BLACK ANNIS, который долгое время является топом продаж на рынке спортивного питания.

Состав продукта можно назвать идиальным. Нет не нужных и лишних компонентов. Основа продукта это герань и экстракт эфедры. Дополняют состав фенилтиламин и синефрин. Продуктов для сжигания жира с таким составом просто не существует.

WTF LABZ EGGS EGGS

Дождались!! WTF LABZ EGGS EGGS уже в продаже!! 

Трибулус террестрис был использован на протяжении многих веков в древней Греции, Индии и Африке для увеличения рождаемости и омолаживания организма.
В наше время интерес к нему разжёгся после того, как стало известно, что некоторые спортсмены употребляют Трибулус на подготовке к важным соревнованиям, таким как Олимпиада и Чемпионаты мира. Механизм действия этого растения обусловлен наличием в нём протодиосцина – вещества, повышающего уровень дигидроэпиандростерона (ДГЭА), что в свою очередь приводит к повышению либидо, улучшению проницаемости клеточных мембран, улучшению метаболизма холестерина и т.д.
Трибулус имеет и ещё одно не менее важное свойство – повышение уровня лютеинизирующего гормона, что в свою очередь приводит к повышению уровня тестостерона – повышается сила и выносливость, ускоряется мышечный рост, повышается либидо и т.д.

• Повышение выработки тестостерона
• Увеличение силовых показателей и выносливости
• Ускоренный рост мышечной массы
• Повышенное либидо

Применение: принимайте трибулус EGGS EGGS 2-3 капсулы в день после еды на протяжении 6 недель.

120 капусул в банке