Допинг – это явление, которое занимает особое место в спорте высших достижений. Его применение входит в противоречие с основными принципами спорта, идеалами и ценностями философии олимпизма. Вполне естественно, что МОК уже более полувека ведет активную борьбу с этим явлением, а в 1999 г. способствовал учреждению специальной международной организации, призванной бороться с допингом, прежде всего на мировой олимпийской арене, – Всемирного антидопингового агентства (WADA).
Однако многолетняя деятельность этого Агентства с постоянно увеличивающимися юридическими, финансовыми и кадровыми возможностями, непрерывной доработкой и переработкой базовых документов, активной информационной и пропагандистской деятельностью, расширением и ужесточением санкций проблемы борьбы с допингом не только не решает, а делает ее все более и более острой. Количество допинговых скандалов и острых конфликтов в разных олимпийских видах спорта только возрастает, обвинениям и наказаниям подвержены не только спортсмены, но и их тренеры, врачи, обслуживающий персонал, чиновники. В проблему втянуты ООН, ЮНЕСКО, Совет Европы, руководители и высокопоставленные представители законодательных и правительственных органов многих стран. В средствах массовой информации допинговые скандалы отодвигают на второй план собственно спортивные события, что самым негативным образом сказывается на авторитете и популярности Олимпийских игр, превращая их в общественном сознании в явление с массовыми мошенническими и коррупционными проявлениями.
А как обстоят дела с наиболее популярны- ми видами профессионального спорта – футболом, автогонками «Формула-1», гольфом, боксом, североамериканскими командными игровыми видами (американским футболом, бейсболом, баскетболом, хоккеем)? Борьба с допингом, как и с другими негативными явлениями, здесь ведется, причем достаточно активно, но без драматизации – отдельные нарушения, скандальные происшествия и наказания имеют место, однако их уровень и количество несопоставимы с масштабом собственно спортивной деятельности и не оказывают существенного влияния на популярность и авторитет вида спорта. А ведь все эти виды являются популярными у зрителей, средств массовой информации и спонсоров, и в этом отношении некоторые из них не только конкурируют, но и превосходят Олимпийские игры. Поэтому специалисты, любители спорта, широкие слои общественности задаются естественным вопросом: почему в олимпийском спорте проблема допинга является неизмеримо более острой, чем в профессиональном спорте? И находят ответ в методологии борьбы с допингом.
В олимпийском спорте ее сформировало Всемирное антидопинговое агентство при поддержке МОК. Однако в указанных видах профессионального спорта с этой методологией категорически не согласны, реали- зуют собственные подходы противодействия применению допинга и с WADA сотрудничать отказываются, а если и сотрудничают с отдельными антидопинговыми лабораториями, то на основе собственной политики. Поэтому имеет смысл разобраться в том, действительно ли в олимпийском спорте проблема допинга стоит столь остро, что является для него серьезнейшей угрозой, или же методология борьбы с допингом, созданная WADA антидопинговая система превратили ее в таковую.
БОРЬБА МЕЖДУНАРОДНОГО ОЛИМПИЙСКОГО КОМИТЕТА С ПРИМЕНЕНИЕМ ДОПИНГА И СОЗДАНИЕ ВСЕМИРНОГО АНТИДОПИНГОВОГО АГЕНТСТВА
До прихода в 1980 г. к руководству МОК Хуана Антонио Самаранча борьба с применением допинга в олимпийском спорте проводилась, однако не имела принципиального и систематического характера. Борьбу с допингом Х. А. Самаранч выделил в одно из приоритетных направлений деятельности МОК. Однако принятые меры проблемы не решали. Медицинская комиссия МОК, возглавляемая Александром де Меродом, была недостаточно активной и последовательной, а в конце 1980-х – начале 1990-х годов произошла серия скандалов, связанных с массовым применением допинга в Канаде, США, ГДР, Болгарии. Будучи серьезно обеспокоенным положением дел с допингом и отсутствием реальных достижений в борьбе с его распространением в спорте, в начале 1990-х годов МОК пошел по пути увеличения финансирования антидопинговой деятельности и дальнейшего ужесточения санкций, но реальных результатов это не принесло. Разработка и внедрение новых эффективных препаратов и методов сокрытия использования допинга явно опережали развитие системы антидопингового контроля.
Достижения антидопинговой системы оказались намного скромнее по сравнению с деятельностью людей, внедрявших различные допинговые вещества и методы в олимпийский спорт. Случаи выявления применения допинга были редкостью, но в то же время косвенные данные, многочисленные материалы СМИ, высказывания экспертов, самих спортсменов, их тренеров и врачей свидетельствовали о том, что борьба с допингом не принесла каких-либо весомых положительных результатов: это явление распространилось, а в отдельных видах спорта приобрело массовый характер. Начала просматриваться и незаинтересованность международных и национальных спортивных федераций в выявлении случаев применения допинга, особенно выдающимися спортсменами. Известен, например, огромный урон, нанесенный авторитету таких популярных видов спорта, как легкая атлетика и тяжелая атлетика, серией дисквалификаций выдающихся спортсменов, уличенных в приеме запрещенных препаратов. Как показала практика, в таких скандалах не были заинтересованы ни спортивные федерации, ни много- численные фирмы-спонсоры.
Начиная с конца 1990-х годов специалистами спорта, представителями деловых кругов и СМИ была подвергнута справедливой критике сама концепция МОК по борьбе с допингом как недостаточно обоснованная и страдающая серьезными просчетами (не говоря уже о практике деятельности антидопинговых лабораторий, которые, будучи призванными бороться за чистоту и соблюдение морально- этических принципов в спорте, своей деятельностью являли много примеров противоположного свойства). Имели место случаи, когда санкции против применения допинга не только вызывали вопросы у общественности, но и стали оспариваться в гражданских судах. В частности, достаточно обоснованно были подвергнуты критике все основные аргументы, которые были положены в основу концепции борьбы с допингом:
- 1) применение допинга недопустимо по морально-этическим причинам в связи с тем, что он запрещен;
- 2) допинг дает одностороннее преимущество спортсменам над соперниками, не применяющими допинг;
- 3) запрет на применение допинга обусловлен заботой о здоровье спортсмена.
Каждый из этих аргументов представляется вполне обоснованным и не вызывающим сомнений, но лишь в том случае, когда базирующаяся практическая деятельность логична, непротиворечива, имеет строгие научные основания.
Не вдаваясь в глубокий анализ, отметим наиболее явные противоречия между исходными посылками и реальной практикой, которые вызывали обоснованную критику. Естественно, что средства, запрещенные к применению, совершенно недопустимо использовать в спорте ни с морально-этической, ни с правовой точек зрения, и в этом плане со- мнений быть не должно. Однако, как справедливо утверждали многие специалисты, этот тезис не вызывает сомнений лишь в том случае, если доказана обоснованность с мораль- но-этических, правовых, медицинских и спортивно-технологических позиций самого факта запрета огромного количества общедоступных препаратов и методов, широко распространенных и во многих случаях остро необходимых для спортсмена в интересах сохранения его здоровья и рационализации подготовки. К со- жалению, здесь не только возникали сомнения, но и были серьезные научные основания утверждать, что во многих случаях практика антидопинговой деятельности попирала за- конные права спортсменов, противоречила принципам спортивной подготовки, лишала спортсмена полноценной медицинской помощи. Не выдерживало критики и основание на запрет средств и методов в связи с тем, что они дают спортсменам одностороннее преимущество над соперниками. Эти средства являются отражением достижений научно-технического прогресса, и во всех случаях, где однозначно их позитивное воздействие на спортивные результаты и отсутствуют медицинские противопоказания, их применение представляется оправданным. Сегодня спорт высших достижений является ареной для внедрения самых передовых достижений науки.
Организационно-управленческие основы, финансирование, спортивная форма, инвентарь, тренажеры, диагностико- управляющие системы, диетические технологии, восстановительные средства, фармакологические средства и многое другое – все это при правильном применении способно принести одностороннее преимущество од- ним спортсменам над другими. Каждое крупное спортивное мероприятие дает множество примеров того, что спортсмены, применившие новинки, предоставленные наукой, получают преимущества над конкурентами. Это – естественный процесс, характерный для любой сферы деятельности, а потому аргумент, согласно которому спортсмен, обоснованно принимающий фармакологические препараты, получает одностороннее преимущество, является надуманным. Такое же преимущество получают и спортсмены, применяющие новые эффективные конструкции лыж, велосипедов, бобов, саней, лодок, плавательных костюмов, коньков, использующие эффективные диеты и питьевой режим, психорегулирующие программы и т. д., и т. п.
Более того, известно, что множество выдающихся достижений последних лет обеспечивалось применением веществ, которые сначала были разрешены, а уже затем запрещены. Не менее уязвимым оказался и постоянно декларируемый представителями антидопинговых служб тезис, согласно которому борьба с допингом обусловлена исключительно заботой о сохранении здоровья спортсменов. Список запрещенных веществ и методов давно вышел за пределы, которые было необходимо соблюдать в интересах здоровья спортсменов, лишил их возможности использовать многие передовые достижения медицины в профилактических и лечебных целях, не говоря уже о стимуляции эффективности процесса подготовки. В этом отношении спортсмены оказались представителями единственной из экстремальных профессий, лишенными права на защиту своего здоровья эффективными фармакологическими средствами, причем не только от профессиональных заболеваний, но и от обычных широко распространенных болезней. Серьезнейшую опасность для здоровья спортсменов представляла и сложившаяся в сфере спорта высших достижений практика приобретения эргогенных фармакологических средств на «черном рынке», у случайных людей. Это вполне объяснимо, учитывая отсутствие надлежащей просветительской работы и жесткий контроль со стороны антидопинговых служб за действиями спортсменов, тренеров и врачей, связанными с приобретением, транспортировкой, хранением и применением допинговых препаратов, а также санкции за такие нарушения.
Некачественные лекарственные средства, наводнившие «черный рынок», стали дополнительным серьезным фактором риска для здоровья спортсменов. Постоянной критике подвергалась и система организации и проведения тестирования, а также объективность представляемых заключений. Особую озабоченность вызывали случаи применения недостаточно достоверных методов исследований, отсутствие системы в организации контроля – регулярное тестирование одних спортсменов и либеральное отношение к другим. Односторонней представлялась и система санкций, когда вся ответственность и тяжелые наказания обрушивались только на спортсмена, хотя были известны случаи, когда спортсмены, уличенные в применении допинга, даже не знали, что им были введены запрещенные вещества, или не могли предположить, что эти вещества находились в напитках или продуктах. Стало очевидным, что множество побед и рекордов на Играх Олимпиад, зимних Олимпийских играх и чемпионатах мира в таких видах спорта, как легкая атлетика и тяжелая атлетика, плавание, велосипедный спорт, гребля, конькобежный спорт, лыжные гонки, биатлон и некоторые другие, было одержано или установлено благодаря использованию запрещенных веществ и методов или же веществ и методов, разрешенных на момент соревнований, а уже затем запрещенных.
Накопилось огромное количество объективных и субъективных оснований для подобного утверждения – материалы антидопинговых лабораторий, утверждения экспертов, признания спортсменов, врачей и тренеров, результаты судебных разбирательств и др. Описанные явления происходили на фоне активнейшей деятельности антидопинговых служб, что красноречиво доказывало не- эффективность антидопинговой политики, действовавшей в те годы. Все чаще признавалось, что олимпийский спорт во многом превратился в некую арену конкуренции фармацевтических фирм, международных и национальных систем допинг-контроля, специалистов медико-биологического профиля, тренеров и спортсменов, ориентированных на широкое применение стимуляторов, с одной стороны, и антидопинговых лабораторий, деятельность которых направлена на обнаружение применения этих препаратов и наложение соответствующих санкций, с другой. В таких условиях специалисты любой страны, серьезно относящиеся к системе олимпийской подготовки, столкнулись с необходимостью выбора собственного отношения к этой проблеме и формирования соответствующей методики ее решения. Ситуация обострилась и тем, что несовершенство системы борьбы с допингом привело к тому, что она стала использоваться в качестве инструмента для дискредитации спорта отдельных стран и устранения конкурентов на международной спортивной арене.
Руководитель Медицинской комиссии МОК Александр де Мерод, многие годы отвечавший за борьбу с допингом, прекрасно осознавал все эти сложности, пытался сдерживать распространение допинга и одновременно не навредить спорту и спортсменам. Он шел на компромиссы, в ряде случаев закрывал глаза на положительные результаты проб, не был склонен к репрессиям, искал и не находил решения проблемы, прекрасно понимая, что конфликты и скандалы, связанные с допингом, будут постоянно возникать, и силовые решения окажутся безрезультатными. Поэтому со спокойным скептицизмом отнесся к стремлению более молодых и радикально настроенных борцов с допингом создать независимое от МОК и МСФ Всемирное антидопинговое агентство.
Ситуация, сложившаяся с проблемой допинга в олимпийском спорте, дала основание одному из влиятельных членов Исполкома МОК и претенденту на пост президента этой организации на очередных выборах Ричарду Паунду внести в 1998 г. предложение о создании независимого антидопингового агентства, неподвластного ни МОК, ни другим организациям, входящим в международную олимпийскую систему. В ту пору МОК переживал не лучшие времена в связи с коррупционным скандалом вокруг предоставления городу Солт-Лейк-Сити права на проведение XIX зимних Олимпийских игр 2002 г., и Xуан Антонио Самаранч, озабоченный более важными, на его взгляд, проблемами, возникшими в олимпийском движении, дал согласие на работу по созданию такого агентства. Вопрос об этом был поднят на Всемирной конференции по допингу в спорте, состоявшейся в феврале 1999 г. в Лозанне. Рабочую группу по подготовке Конференции возглавлял Ричард Паунд.
Под его руководством был определен состав участников Конференции, в котором, наряду с представителями всех ветвей международного олимпийского движения, оказались представители правительств разных стран и антидопинговых служб. После сложных дискуссий была одобрена идея создания Всемирного антидопингового агентства (WADA).
В ноябре 1999 г. WADA было создано как частная независимая организация на основе равноправного представительства олимпийского движения и общественных организаций. Ричард Паунд стал первым президентом WADA. В его состав вошли представители МОК, НОК, МСФ, олимпийские атлеты. К сожалению, WADA создавалось скоропалительно, без серьезного анализа проблемы и подготовленных документов, на той же методологии и теми же людьми, которые не только не приблизились к решению проблемы допинга в 1980–1990-е годы, но и усугубили ее.
В качестве направлений деятельности WADA, определенных его уставом, были выделены следующие:
- 1. Развитие и координация на международном уровне борьбы против допинга в спорте во всех формах, включая его применение во время соревнований и между соревнованиями, в рамках сотрудничества с межправительственными организациями, правительствами, общественными организациями и другими общественными и частными органами, борющимися против допинга в спорте.
- 2. Укрепление на международном уровне этических принципов спорта без допинга и помощь в защите здоровья спортсменов.
- 3. Формирование и модификация для всех заинтересованных общественных и частных организаций, включая МОК, МСФ и НОК, списка препаратов и методов, запрещенных к применению в спорте.
- 4. Поощрение, поддержка, координация сотрудничества с заинтересованными общественными и частными организациями, в особенности с МОК, МСФ и НОК, в деле организации тестирования, проводимого в меж- соревновательный период без уведомления.
- 5. Развитие, гармонизация и унификация научных и технических стандартов по забору проб, процедурам и оборудованию, включая размещение лабораторий.
- 6. Содействие упрочению согласованных правил, дисциплинарных процедур, санкций и других средств борьбы с допингом в спорте.
- 7. Создание и развитие программ анти- допингового образования и профилактических программ на международном уровне в целях упрочения практики спорта без допинга в соответствии с этическими принципами.
- 8. Поощрение и координация исследований в борьбе против допинга в спорте.
С первых дней существования WADA развернуло особенно активную работу в таких на- правлениях:
- разработка соглашений с международными спортивными федерациями (по олимпийским видам спорта) по вопросам проведения проб во время соревнований и неожиданных проб в процессе подготовки;
- расширение практической деятельности по тестированию спортсменов и ужесточению санкций, увеличению списка запрещенных веществ и методов, опираясь на возможности аккредитованных МОК антидопинговых лабораторий;
- формирование собственной независимой политики антидопинговой деятельности и обеспечение ее поддержки со стороны МОК, НОК, МСФ, правительств стран, между- народных организаций (ООН, Совета Европы, ЮНЕСКО и др.).
После оглашения WADA основных направлений деятельности стало ясно, что, как минимум, несколько моментов приведут к серьезным проблемам в борьбе с допингом.
Во-первых, среди множества направлений деятельности WADA не нашло возможности выделить важнейшее – широкомасштабное сотрудничество со специалистами, непосредственно работающими в сфере подготовки спортсменов (тренерами, врачами, научными работниками, диетологами и др.), по созданию и развитию для разных видов спорта типовых программ фармакологического обеспечения процесса подготовки и соревнований, направленных на профилактику профессиональных заболеваний, реабилитацию после травм и в случаях перетренированности, повышение эффективности использования функциональных ресурсов организма спортсменов в тренировочной и соревновательной деятельности, ускорение восстановительных реакций и т. д. Отсутствие такого направления не могло не привести к скрытой, постоянно развивающейся конфронтации между антидопинговыми лабораториями и WADA, с одной стороны, и тренерами, врачами, представителями науки и другими специалистами, работающими непосредственно со спортсменами, с другой.
Во-вторых, настораживало содержание последнего раздела, который, как показала практика, стал основным в деятельности WADA и одновременно – источником большинства его проблем, так как в основу своей работы это Агентство положило создание «собственной независимой политики антидопинговой деятельности» вместо формирования общей с МОК, МСФ и крупнейшими научными центрами политики с последующей ее реализацией WADA.
В-третьих, WADA изначально не было готово сформировать принципиально новую, опирающуюся на достижения спортивной науки, медицины, фармакологии, диетологии, профилактическую, а не карательную методологию борьбы с допингом, а пошло по пути уже обанкротившихся подходов, реализовывавшихся МОК в прежние годы.
Эти принципиальные методологические ошибки не могли не привести и, в конечном счете, привели не только к тяжелому кризису системы борьбы с допингом в олимпийском спорте, но и превратили проблему допинга и борьбы с ним в серьезный фактор риска для всего олимпий- ского спорта.
За короткий период деятельности (1999– 2003 гг.) WADA удалось добиться многого:
- привлечь серьезное внимание мировой общественности и СМИ к проблеме применения допинга в спорте и начать сотрудничать в этой сфере со структурами ООН, Совета Европы, ЮНЕСКО и др.;
- существенно повысить роль самого Агентства и при поддержке руководства МОК превратить его в структуру, стоящую в плане антидопинговой деятельности не только над НОК, большинством МСФ, но и, в определенной степени, над МОК и над отдельными положениями национальных законодательств разных стран;
- активно продвинуть собственную независимую политику антидопинговой деятельности и, в основном, обеспечить ее формальную поддержку со стороны МОК, НОК, МСФ, правительств отдельных стран и ряда международных организаций;
- резко интенсифицировать практическую деятельность, которая свелась главным образом к расширению Списка запрещенных веществ и методов, увеличению объемов тестирования, прежде всего, во время тренировочного процесса, и к ужесточению санкций за применение допинга;
- разработать, обсудить и принять в 2003 г. на Всемирной конференции по допингу в спорте Антидопинговый кодекс, который предопределил деятельность всей антидопинговой системы.
ИСТОРИЯ ПРИНЯТИЯ ВСЕМИРНОГО АНТИДОПИНГОВОГО КОДЕКСА И ЕГО ОСОБЕННОСТИ
Важнейшим направлением деятельности WADA, начиная с момента его учреждения в 1999 г., была подготовка к принятию Всемирного антидопингового кодекса, который должен был заменить устаревший и страдавший серьезными недостатками Антидопинговый кодекс олимпийского движения.
Прежде чем анализировать основные положения Всемирного антидопингового кодекса, необходимо отметить в высшей степени активную и бескомпромиссную позицию, которая была занята WADA в продвижении разработанного им проекта Кодекса через международную олимпийскую систему, правительства стран, авторитетные международные организации. Умелое политическое маневрирование позволило WADA проигнорировать большинство серьезных критических замечаний и принять Кодекс на Всемирной конференции по допингу в спорте (март 2003 г., Копенгаген).
Этой Конференции предшествовали серия международных мероприятий, проведенных под эгидой МОК и ЮНЕСКО, с участием руководителей НОК и МСФ, министров спорта разных стран, а также несколько совещаний межправительственной консультативной группы по вопросам антидопинга в спорте. На Конференции была принята третья версия Кодекса, подготовленная с учетом некоторых критических замечаний, полученных от организаций и специалистов при рассмотрении первой и второй версий, что позволило улучшить документ, сделать его более гибким и понятным.
Однако общий подход и принципиальные методологические основы Кодекса практически не были затронуты и остались в том варианте, который изначально был пред- ложен WADA и подводил юридическую основу под практику его деятельности в течение пред- шествовавших нескольких лет. Нельзя не отметить принципиального мо- мента, сопутствовавшего обсуждению антидо- пинговой политики и проекта Кодекса на всех мероприятиях, организованных МОК и WADA. К обсуждению проблемы были привлечены, в основном, представители антидопинговой службы, возглавляемой WADA, руководители государственных и общественных организаций (министры спорта, президенты и генеральные секретари НОК и МСФ). Что касается специали- стов, которые реально заняты практикой под- готовки спортсменов (тренеры, спортивные врачи, ученые, работающие в сфере спортив- ной подготовки, специального питания, при- менения восстановительных и стимулирую- щих средств и др.), то они практически были отстранены от обсуждения проблемы. Это существенно повлияло на характер и содержание Кодекса, предложений и замеча- ний и внесенных на их основе уточнений. Они главным образом коснулись организационной и правовой основ антидопинговой деятель- ности. Что же касается анализа содержания Кодекса и его доработки с позиций реалий со- временного спорта и достижений спортивной медицины, спортивной физиологии, психоло- гии, биохимии, фармакологии, теории и мето- дики подготовки спортсменов, то эта сторона дела практически выпала из рассмотрения. То, что Антидопинговый кодекс будет при- нят на Всемирной конференции по допингу в спорте в Копенгагене в марте 2003 г., было ясно уже в декабре 2002 г. в Москве и январе 2003 г. в Париже – во время проведения организо- ванных WADA мероприятий по обсуждению проблемы допинга в спорте. Кодекс активно навязывался, несмотря на острую критику и очевидную неприемлемость содержания ряда разделов. Например, во время острой критики проекта Кодекса в Москве руководи- тели дискуссии быстро ее свернули, пообещав учесть критические замечания и переработать документ. Однако уже через месяц в штаб- квартире ЮНЕСКО в Париже был представлен практически тот же вариант Кодекса, однако с комментариями, что он был доработан по ито- гам обсуждения в Москве. Такую же операцию руководители WADA провели и по итогам дис- куссии в Париже, где Кодекс критиковался не менее остро. В итоге участникам Конференции, на которой решилось принятие Всемирного антидопингового кодекса, был представлен противоречивый и некачественный документ. Как признал сам Ричард Паунд, Кодекс готовился в сжатые сроки и продвигался с большим трудом, пробиваясь через огром- ное количество жалоб и критических замеча- ний. Даже на Конференции, завершившейся принятием Кодекса, не только руководители ряда МСФ, особенно футбола и велосипедного спорта, обращали внимание на явное несо- вершенство документа, но и представители правительств не воспринимали откровенное «проталкивание» несовершенного Кодекса. На это указывал и сам Паунд, когда отмечал за- слуги в принятии Кодекса генерального дирек- тора МОК, секретаря Конференции Ф. Каррара, «проявившего удивительные способности в манипулировании, умасливании, уговорах и упреках» как средствах преодоления сложных ситуаций при продвижении Кодекса [47]. Все проблемы, которые возникли со Все- мирным антидопинговым кодексом во время его обсуждения, принятия и последующего внедрения в практику спорта высших дости- жений, обусловлены принципиально оши- бочной методологией, подробно изложенной в версии, принятой в 2003 г. и проявившейся как в странном и антинаучном определении понятия «допинг», так и в противоречивых и неконкретных антидопинговых правилах и основаниях для включения в Запрещенный список разных субстанций и методов. Проил- люстрировать это можно тем, что согласно Ко- дексу [62], «Антидопинговые правила не под- чинены и не ограничиваются требованиями и правовыми нормами, которые применяются при рассмотрении криминальных или служеб- ных дел. Принципы и нормы, содержащиеся в Кодексе, представляют собой консенсус широ- кого спектра сторон, заинтересованных в чест- ном спорте, и должны уважаться всеми судами и судебными органами». Этот весьма странный с юридической точки зрения подход усугубил- ся своеобразным определением «широкого спектра сторон», представленных исключи- тельно чиновниками структур международ- ной олимпийской системы (МОК, НОК, МСФ), государственных органов управления спортом, ряда международных организаций. При этом настойчиво обозначалась зависимость финан- совой поддержки НОК и МСФ со стороны МОК от отношения к представленному Кодексу. На- ука была представлена исключительно специ- алистами антидопинговых служб – юристами, экономистами, аналитиками в области химии и физики. Что касается специалистов по ме- тодике подготовки спортсменов, а также по спортивной физиологии, спортивной медици- не, генетике, фармакологии и диетологии, то им, как и соответствующим научным центрам, места среди «широкого спектра сторон» прак- тически не нашлось. И это было не случайным, а явилось следствием политики, реализуемой при подготовке Кодекса, о чем цинично, но от- кровенно высказался Р. Паунд, обосновывая необходимость создания и принципы деятель- ности WADA: «фундаментальная ошибка, сде- ланная МОК в области допинга, состояла в том, что лидерство оставалось в руках ученых, а не управленцев-универсалов». К чему привели деятельность «управлен- цев-универсалов» и изоляция от проблемы до- пинга в спорте представителей науки и специ- алистов-практиков, прежде всего тренеров и спортивных врачей, нетрудно убедиться, если объективно проанализировать состояние в этой области до создания WADA и в настоящее время. Допинга не стало меньше, а применя- емые субстанции и методы стали значитель- но более разнообразными, изощренными, трудноуловимыми и опасными для здоровья; количество злоупотреблений и скандалов рас- ширилось; в отношении спортсменов высшей квалификации создана недопустимая атмо- сфера подозрений, обвинений, доносов, пси- хологической напряженности, оказывающая отрицательное влияние на качество их подго- товки и участия в соревнованиях. Вокруг олимпийского спорта, в отличие от многих видов профессионального, создана и постоянно нагнетается атмосфера, подрыва- ющая его авторитет, ставящая под сомнение достижения атлетов, сопровождаемая недо- верием и скандалами, снижающая интерес спонсоров и партнеров и грозящая снижением популярности Олимпийских игр и подрывом финансовой независимости международной олимпийской системы. Постоянная доработка и обновление Ко- декса, принятие его очередных версий проб- лемы не решают, так как касаются многочис- ленных технических деталей, а не ошибочной методологии, принятой много лет назад еще при подготовке версии 2003-го года. Для того чтобы попытаться объяснить при- чины сложившейся ситуации и наметить пути выхода из очевидного тупика, целесообразно обратиться к основам содержания Кодекса и к его реализации в практике подготовки и сорев- новательной деятельности спортсменов.
ФУНДАМЕНТАЛЬНОЕ ОБОСНОВАНИЕ СОДЕРЖАНИЯ ВСЕМИРНОГО АНТИДОПИНГОВОГО КОДЕКСА
Во всех версиях Кодекса, начиная от принятой в 2003 г. и до последней (2015 г.), в качестве фундаментального обоснования необходи- мости этого документа и осуществления соот- ветствующей ему практической деятельности выбрано стремление «…сохранить то, что действительно важно и ценно для спорта, что часто называют «духом спорта»… Дух спорта – это прославление человеческого духа, тела и разума и отображение следующих ценностей, которые мы находим в спорте и благодаря ему: этика, справедливость и честность, здоровье, высочайший уровень выступления, характер и образование, удовольствие и радость, коллективизм, преданность и верность обяза- тельствам, уважение к правилам и законам, уважение к себе и другим участникам сорев- нований, мужество, общность и солидарность» [61–64]. Однако одних красочных эпитетов явно недостаточно для фундаментального обоснования антидопинговой политики. До- пинг – явление, которое представляет собой серьезную проблему для олимпийского спор- та, от подхода к решению которой зависят его авторитет, популярность и стабильность, развитие большинства олимпийских видов спорта, судьбы многих спортсменов, посвятив- ших свою жизнь спорту высших достижений. Поэтому и в основе методологии, на которой должен базироваться Кодекс, должны нахо- диться объективные научные закономерности и принципы, четкие критерии, а не весьма аб- страктное понятие «дух спорта», тем более, что трактуется оно далеко не однозначно, имеет множество значений, в том числе и диамет- рально противоположных. Далеко не всегда «дух спорта» отождеств- ляется с таким определением, как прославле- ние человеческого духа, тела и разума и таки- ми категориями, как честность, солидарность, уважение, коллективизм, мужество и т.п. Для иллюстрации достаточно привести выдержки из эссе «Дух спорта», написанного известным британским писателем и публицистом Джорд- жем Оруэллом еще в декабре 1945 г.: «Я всякий раз удивляюсь, когда слышу, что спорт якобы способствует укреплению доброй воли и вза- имопонимания между народами… Главное в большом спорте – это победы. Фактически ты обязан из него уйти, если не можешь сделать ради выигрыша все возможное. Если ты вы- шел погонять мяч на лужайке, где команды формируются произвольно, ты можешь спо- койно размяться и играть в свое удовольствие, не захламляя мозги себе и другим патриотиче- скими сантиментами. Но как только речь за- ходит о престиже, как только выясняется, что занимаешься спортом ради чьей-то чести и в случае проигрыша на нее ляжет пятно позора, в тебе сразу просыпаются глубинные перво- бытные инстинкты. В большом спорте нет ме- ста справедливой игре. Зато в нем в избытке присутствуют ненависть, зависть, хвастовство, неуважение к каким бы то ни было правилам. Нет сомнений, что это связано с подъемом на- ционализма, с этой идиотской современной привычкой идентифицировать себя с более крупными единицами, наделенными силой и властью, и сравнивать весь мир с собственным болотцем, которое, разумеется, лучше всех прочих. Если вы хотите усугубить существую- щую в мире напряженность, устройте серию футбольных матчей между евреями и ара- бами, немцами и чехами, индийцами и бри- танцами, итальянцами и югославами – и не забудьте позвать болельщиков обеих сторон на стотысячные трибуны». Эта точка зрения не является архаичной, а имеет сторонников и в современном мире. Однако мы цитируем сло- ва Джорджа Оруэлла не потому, что согласны с его видением, на наш взгляд, односторонним и предубежденным, а для того, чтобы пока- зать, что философское понятие «дух» обознача- ет нематериальное начало, связанное с такими категориями, как чувство, интуиция, сознание, воображение и т. п., является предметом из- вечных философских дискуссий и не имеет объективных критериев оценки. Однако достаточно характерное для совре- менного спорта и вполне объяснимое стремле- ние к идеализации понятия «дух спорта» не являлось бы проблемой, если бы основопола- гающие статьи Всемирного антидопингового кодекса были связаны не столько с «духом спорта», сколько с достижениями науки и ре- алиями жизни. К сожалению, как показывает анализ этого документа, дело обстоит далеко не так, что наглядно проявилось, например, в так называемом Стратегическом плане дея- тельности WADA на 2004–2009 гг., вышедшем под красноречивым лозунгом «Всемирное антидопинговое агентство играет честно». В соответствии с этим планом все пять целей, которые поставило перед собой Агентство, связаны исключительно с внедрением несо- вершенного Всемирного антидопингового ко- декса и отображают отсутствие даже попыток сотрудничества с МСФ, научными и образова- тельными учреждениями в деле устранения принципиальных недостатков и противоречий антидопинговой системы, устранения прямо- линейного силового внедрения антидопинго- вых правил. В качестве основных критериев эффек- тивности своей деятельности WADA приводит пустые фразы, не подкрепленные конкретным содержанием и противоречащие реальной де- ятельности антидопинговых служб: «Мы бес- пристрастны, объективны и сбалансированы»; «Мы избегаем непристойного влияния или конфликта интересов, которые могли бы угро- жать нашей независимости и беспристраст- ности суждений»; «Мы должны осуществлять нашу деятельность в соответствии с высшими стандартами этического поведения»; «Мы должны развивать политику, процедуры и практику, которые отражали бы справедли- вость, беспристрастность и честность» и т. п. Таким образом, четкая и научно обоснованная методология борьбы с допингом WADA была подменена лишенными конкретного содержа- ния призывами и лозунгами, опирающимися исключительно на понятии «дух». Результаты такого подхода и соответству- ющей ему практической деятельности ярко проявились во множестве скандалов, связан- ных с деятельностью WADA и аккредитованных им лабораторий с момента учреждения этого Агентства и, в конечном счете, выразились в тяжелейшем кризисе, развернувшемся вокруг проблемы допинга перед Играми XXXI Олимпиады 2016 г. в Рио-де-Жанейро.
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ «ДОПИНГ» И АНТИДОПИНГОВЫЕ ПРАВИЛА
Является азбучной истиной то, что борьба с любым негативным явлением требует не абстрактных представлений о нем, а четкого определения и установления объективных ха- рактерных признаков. Именно научно обосно- ванное раскрытие понятия о конкретном яв- лении и его признаках является необходимой основой для дальнейшего развития и обогаще- ния понятия и применения его в практической деятельности. Еще Гегель отмечал, что понятие это «прежде всего синоним понимания суще- ства дела… В понятии раскрывается подлин- ная природа вещи, а не ее сходство с другими вещами». Поэтому, чтобы оценить состояние борьбы с допингом в олимпийском спорте и ее эффек- тивность, необходимо вначале проанализиро- вать сущность понятия «допинг», а также того определения, которое ему дано WADA, т. е. той организацией, которая в настоящее время эту борьбу возглавляет. Происхождение слова «допинг» оконча- тельно не выяснено. Большинство языкове- дов производят его от слова «dop», которое на диалекте банту (одной из африканских на- родностей) означает наркотический напиток, используемый при религиозных обрядах. В английском языке это слово в несколько из- мененном виде («dope») первоначально оз- начало наркотическую смесь, применявшуюся для стимуляции беговых лошадей. В первом издании Большой советской энциклопедии (1931) можно найти следующее определение: «Доппинг (с двумя буквами «п» в оригинале. – Прим. авт.) – общее название возбуждающих средств, вводимых скаковым лошадям перед состязаниями с целью искусственного повы- шения их резвости». Постепенно слово «допинг» вошло в спортивную терминологию, а заодно и в тер- минологию некоторых смежных областей знаний – медицины, ветеринарной медицины, юриспруденции и др. Подвергнуто унификации и определение понятия «допинг» [62, 64]. Рассматривая понятие как логически обо- снованную и оформленную общую мысль о предмете, выражающую его существенные признаки, следует отметить, что с понятием «допинг» нет ни проблем, ни противоречий. Обобщение определений, представленных в многочисленных отечественных и зарубежных энциклопедических и специальных изданиях, требует считать допингом фармакологические и другие средства, временно усиливающие физическую и психическую деятельность ор- ганизма, применяемые главным образом для улучшения спортивных результатов. В подавляющем большинстве определений акцент делается на экстренном и кратковре- менном действии фармакологических и других средств, стимулирующих физическую и нерв- ную активность. Применительно к спорту это понятие было удачно конкретизировано и принято на Кон- грессе по спортивной медицине в Страсбурге в уже далеком 1965 г.: «Допинг – это введение в организм человека любым путем вещества, чуждого организму, или какой-либо физиоло- гической субстанции в ненормальном количе- стве, или же введение какого-либо вещества неестественным путем, производимое для того, чтобы искусственно или нечестным путем повысить результат спортсмена во время вы- ступления в соревнованиях». Это определение является наиболее удачным как по полноте ох- вата явлений, относящихся к определяемому понятию, так и по четкости и лаконичности. В нем логично и четко сформулирована общая мысль о предмете, выделены его существен- ные характеристики и обозначены способы их установления. Поэтому вполне естественно, что это определение было поддержано МОК, в котором под допингом стали понимать «прием или использование чужеродных для организ- ма веществ в любой форме или физиологиче- ских веществ в ненормальных количествах и вводимых ненормальными методами здоро- вым людям с исключительной целью обеспе- чить искусственное и нечестное увеличение достижений в соревнованиях» [23]. Использование этого определения по- нятия «допинг» минимизирует количество запрещенных веществ до действительно чуж- дых организму, так как хорошо известно, что в основе разработки подавляющего большин- ства фармакологических препаратов лежат мобилизация, стимуляция и нормализация естественных для организма процессов, а не использование чуждых для него веществ, которые могут быть рекомендованы лишь в экстренных случаях (например, психостиму- ляторы, наркотики). Поэтому очень сложно доказать, что применяемые в спорте фарма- кологические и другие средства не вписыва- ются в естественные процессы, происходящие в организме. Не менее сложным является обнаружение чрезмерного их использова- ния [3]. Это прекрасно понимали и составители Всемирного антидопингового кодекса, под- гоняя определение понятия «допинг», анти- допинговые правила и другие положения Ко- декса не под объективные научные знания, а под свои весьма скромные возможности. Не вдаваясь в тяжелую для WADA историю в этом вопросе, остановимся лишь на определении, существующем в ныне действующей версии Всемирного антидопингового кодекса: «Допинг определяется как совершение одного или не- скольких нарушений антидопинговых правил, приводимых в статьях 2.1–2.10 настоящего Кодекса» [64]. Ничего, кроме недоумения, такое опреде- ление вызвать не может уже по той причине, что оно противоречит всем определениям этого понятия в энциклопедической и специ- альной литературе, не говоря уже о нарушении элементарных требований формальной логи- ки. Это становится абсолютно очевидным, если ознакомиться с перечнем этих «антидопинго- вых правил», в числе нарушений которых не только «наличие запрещенной субстанции или ее метаболитов или маркеров в пробе, взятой у спортсмена» (2.1), но и «нарушение порядка предоставления информации о местонахожде- нии» (2.4), «попытка использования спортсме- ном запрещенной субстанции или запрещен- ного метода» (2.2), «обладание спортсменом запрещенной субстанцией или методом», «об- ладание персоналом спортсмена любой за- прещенной субстанцией или методом» (2.6), «запрещенное сотрудничество» (2.10), под ко- торым понимают общение со специалистами (тренерами, врачами и др.), которые отбывают дисквалификацию за нарушение антидопин- говых правил или были признаны виновными в ходе расследований в отношении допинга и т. п. [64]. Таким образом, в Кодексе как определе- ние допинга, так и антидопинговые правила подогнаны под существующую несовершен- ную и противоречивую практику борьбы с допингом и призваны подвести формальную основу под политику и практическую деятель- ность WADA. Налицо – преднамеренная мето- дологическая ошибка, в результате которой произошла подмена понятий, и «допинг» из средства, усиливающего физическую и психи- ческую деятельность человека, превратился в «нарушение антидопинговых правил» – правил расплывчатых и предоставляющих возможности их произвольного толкования. К сожалению, и в этих случаях разработчики Кодекса ориентировались на понятие «дух», а не на точное и научно обоснованное опре- деление понятия «допинг». И здесь опять же уместно сослаться на слова Гегеля, отмечав- шего, что «В понятии раскрывается подлинная природа вещи, а не ее сходство с другими ве- щами».
КРИТЕРИИ ВКЛЮЧЕНИЯ СУБСТАНЦИЙ И МЕТОДОВ В ЗАПРЕЩЕННЫЙ СПИСОК
Нелогичность и расплывчатость определе- ния исходных положений – фундаменталь- ного обоснования необходимости борьбы с допингом, определения понятия «допинг», антидопинговых правил – повлекли за собой противоречивость и спорность последующих разделов Кодекса, в частности, такого важного, как «Критерии включения субстанций и мето- дов в Запрещенный список». В частности, «Суб- станция или метод должны быть рассмотрены для включения их в Запрещенный список, если WADA по собственному усмотрению определит, что субстанция или метод отвечают любым двум критериям из трех: • медицинские или другие научные данные, фармакологический эффект или опыт свидетельствуют о том, что данная субстанция или метод сами по себе или в комбинации с другими субстанциями или методами способны улучшать или улучшают спортивные результаты; • медицинские или другие научные данные, фармакологический эффект или опыт свидетельствуют о том, что использо- вание данной субстанции или метода пред- ставляет реальный или потенциальный риск для здоровья спортсмена; • решение WADA о том, что использова- ние данной субстанции или метода противо- речит духу спорта» [64].
В Запрещенный список могут также вклю- чаться вещества и методы, если WADA решит, что существует медицинское или научное свидетельство того, что фармакологический эффект или воздействие этого вещества или метода потенциально может замаскировать использование других запрещенных веществ или методов [64]. Нет необходимости доказывать, что столь расплывчатые критерии позволяют WADA включать в состав запрещенных любое сред- ство или метод. Любые естественные и без- вредные препараты, воздействующие на те или иные функциональные системы и меха- низмы, имеют потенциал, если не прямо, то косвенно улучшать результативность. Любое, даже самое безвредное вещество раститель- ного происхождения, большинство витаминов и микроэлементов в зависимости от условий их применения и дозировок могут пред- ставлять потенциальный риск для здоровья. Обычная вода при правильном потреблении является мощным средством, влияющим на работоспособность и спортивные результаты во всех видах спорта, связанных с продолжи- тельной работой. Различного рода диетиче- ские манипуляции могут серьезно повлиять на спортивную результативность. Такое же воз- действие может оказывать вдыхание газовых смесей с повышенным содержанием кислоро- да, применение разного рода световых проце- дур, электропроцедур, ароматических веществ и др. Введением таких критериев полностью размыта грань между запрещенными и раз- решенными субстанциями и методами, и WADA получило возможность манипулировать Запрещенным списком, что представляется особенно опасным, если учесть, что согласно Кодексу «решение WADA о включении той или иной субстанции в Запрещенный список, клас- сификация по субстанциям, запрещенным все время или в соревновательный период являет- ся окончательным и не может быть предметом обсуждения». Положение еще больше услож- няется, если учесть, что, согласно Кодексу, ни одно из веществ, которые принадлежат к за- прещенному классу, не может быть использо- вано, даже если оно не упомянуто в списке, в связи с идентичностью его фармакологическо- го воздействия с запрещенными веществами. Никакие претензии по поводу того, что спорт- смены принимали вещества, не включен- ные в список, антидопинговыми службами не принимаются. Такие требования Кодекса становятся особо опасными, если учесть, что принятая классификация веществ является не- корректной, а зачастую и необъяснимой с точ- ки зрения современной медицинской науки, а нелогичный принцип ее построения остается неизменным [3]. Поэтому специалисты вполне обоснован- но обращают внимание на то, что различия между запрещенными и разрешенными к ис- пользованию веществами определяются ис- ключительно административным решением WADA, опирающимся на антинаучное опреде- ление понятия допинг, субъективные критерии и туманные представления о «духе спорта», а не на научные и медицинские основания [13, 49]. Еще бόльшую путаницу привносит WADA, постоянно манипулируя содержанием За- прещенного списка, допуская использование одних веществ и запрещая использование других, переводя разрешенные средства в спи- сок запрещенных или, наоборот, из запрещен- ных – в разрешенные [40], а также вводя аб- солютно необоснованные нормы содержания запрещенных веществ в пробах спортсменов. При ознакомлении с публикациями и вы- ступлениями специалистов, работающих в ан-тидопинговой сфере, бросается в глаза шо- кирующая информация о катастрофическом влиянии запрещенных веществ на здоровье и о смертных случаях, вызванных их приме- нением. Однако при беспристрастном подходе эта информация в значительной мере носит эмоциональный, бездоказательный харак- тер. В большинстве случаев мы не находим корректного объяснения тому, что именно применение запрещенных веществ, а не ка- кие-либо другие факторы (огромные физи- ческие нагрузки, перегревание организма и др.) привели к негативным последствиям или отдельным трагическим случаям. Сам факт их использования принимается как достаточный для подобных выводов. Если проанализировать высказывания другой группы специалистов, в частности раз- работчиков тех же веществ, нетрудно убедить- ся в противоположной позиции – бόльшая часть запрещенных в спорте препаратов в обоснованных дозировках и при рациональ- ных схемах приема оказывает положительное воздействие на ход адаптационных, восстано- вительных и реабилитационных реакций, по- вышает иммунитет, снижает риск травм и за- болеваний и не имеет заметного негативного эффекта. Таким образом, некорректное опреде- ление допинга и критериев включения суб- станций и методов в Запрещенный список, принятое в Кодексе, закономерно привело к формированию такого же, по сути, некор- ректного и нелогичного официального Списка запрещенных веществ и методов, который тревожит своими размерами и постоянно расширяется. Еще более удивляют исполь- зуемые в Кодексе формулировки, согласно которым WADA по собственному усмотрению определяет, что данная субстанция или метод включается в Запрещенный список, решение о включении субстанции в Запрещенный список, классификация по субстанциям и т.п. «является окончательным и не может быть предметом обсуждения», «WADA принимает решение о том, что использование данной субстанции или метода противоречит духу спорта», «Ника- кие претензии по поводу того, что спортсмены принимали вещества, не включенные в список антидопинговыми службами, не принимают- ся» и т.п. Подробная вседозволенность, амбициоз- ность и безнаказанность, стремление избе- жать любого внешнего контроля, характерные для WADA с момента его создания, абсолютно недопустимы в столь сложном и неоднознач- ном деле. Это становится особенно очевидным, если подвергнуть анализу состав и квалифика- цию специалистов этой организации, в числе которых мы не найдем ведущих экспертов в области спортивной подготовки, спортивной фармакологии и спортивной медицины.
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ВСЕМИРНОГО АНТИДОПИНГОВОГО КОДЕКСА
Откровенное несовершенство Всемирного антидопингового Кодекса, принятого в 2003 г., его противоречивость, слабая научная и юри- дическая обоснованность, наряду с соответ- ствующей практической деятельностью анти- допинговых лабораторий, привели к крайне негативной оценке деятельности антидопинго- вой системы со стороны спортсменов и специ- алистов разного профиля. Это вынудило WADA сразу после принятия документа начать работу по устранению находящихся в нем противо- речий и недостатков. С этого момента начался не прекращающийся до настоящего времени процесс доработки Кодекса. Естественно было ожидать, что в очеред- ной версии Кодекса будут учтены критические замечания, отражающие очевидное несовер- шенство документа и крайне слабое научное обоснование. Но этого не произошло, хотя в новой версии нашли отражение многочис- ленные изменения и уточнения. Однако они обеспечивали исключительно интересы анти- допинговой системы. Подвергавшиеся посто- янной критике положения Кодекса практиче- ски не были затронуты. По-прежнему осталось туманным фундаментальное обоснование необходимости Кодекса, нелогичным – опре- деление понятия «допинг», надуманными – антидопинговые правила. Не были изменены и откровенно ошибочные критерии включения веществ и методов в Запрещенный список и т. д. В то же время новая версия Кодекса от- личалась от прежней большей строгостью и юридической выверенностью. Однако в этих изменениях невозможно обнаружить отраже- ния заботы о здоровье и интересах спортсме- нов, качестве их подготовки. Все дополнения и уточнения были призваны расширить права WADA и создать ему оптимальные условия для работы. Чрезмерная жесткость антидопинговой политики, характерная для предыдущего Кодекса, была сохранена и в его очередном варианте. Мало того, внесены значительные изменения в сторону ужесточения контроля и мер наказания. Особое возмущение вы- звали положения, связанные с контролем за местопребыванием спортсмена, а также спо- собами получения информации и получения доказательства нарушения антидопинговых правил. В соответствии с обновленным Кодек- сом спортсмен обязан предоставлять в WADA график своего местонахождения на три месяца вперед, обозначив один час в день, когда он будет доступен для сдачи допинг-пробы. Новая версия Кодекса позволяла антидо- пинговым службам в случаях положительной реакции на пробы произвольно и в очень ши- роком диапазоне изменять наказания на осно- ве туманных и нечетких критериев, например, таких, как «отсутствие намерения улучшить спортивные результаты», «незначительная вина», «неумышленный характер», «смяг- чающие или отягощающие обстоятельства», «содействие антидопинговой организации», «молодость и недостаток опыта» и т. п. Понятно, что эти изменения являлись вы- нужденной реакцией WADA на постоянные об- винения в несовершенстве и необъективности, которые сопровождали Агентство в течение всех лет его деятельности. Но еще более оче- видной явилась ущербность нововведений, что не могло не привести – и привело – к субъек- тивизму, двойным стандартам и, конечно же, создало благоприятную почву для развития коррупции и вмешательства внешних сил. Такой подход к совершенствованию систе- мы борьбы с допингом вызвал новый виток дискуссий, споров и критики, требований дальнейшей работы над улучшением Кодекса. Естественным следствием продолжавшейся уже много лет работы над документом стало появление его очередной версии, введенной в действие с 1 января 2015 г. Но опять же, при подготовке документа реализовывалась та же политика, что и при подготовке предыдущих версий – формализм, догматизм и консерва- тизм мышления. Остались невостребованны- ми достижения в различных направлениях спортивной науки, мнения многочисленных оппонентов, анализ современного процесса подготовки спортсменов с огромными трени- ровочными и соревновательными нагрузка- ми, проигнорирован ряд основополагающих прав спортсмена, что абсолютно недопустимо в любых сферах человеческой деятельности и др. Очередная версия Всемирного антидо- пингового кодекса, по замыслу его создателей, должна служить основой для гармонизации антидопинговой политики. Действительно, этот документ способен в некоторой мере сба- лансировать, сделать более четкими связи между разными областями собственно анти- допинговой деятельности, т. е. сделать ее более гармоничной. Что касается взаимосвя- зей с факторами внешней – по отношению к антидопинговой деятельности – среды (права спортсменов, система их подготовки, сорев- новательная деятельность и образ жизни, эмоционально-психологическая атмосфера подготовки и соревнований, медицинское обеспечение, научное обеспечение, питание и восстановительные процедуры и др.), то здесь и без того далекие от гармонии отношения во- обще могут превратиться в хаотичные. Для спортсмена требования Кодекса являются не только постоянным стрессором, способным самым отрицательным образом сказаться на здоровье, качестве подготовки и участия в со- ревнованиях, но и лишают его возможности пользоваться современными достижениями медицины для профилактики и лечения забо- леваний, риск которых очень велик в связи с нагрузками современного спорта, предъявля- ющими предельные требования к организму, снижающими иммунитет и повышающими вероятность разного рода заболеваний, не говоря уже о многократно увеличенном, по отношению к людям, ведущим обычный образ жизни, травматизмом. Подтверждение этому будет подробно представлено далее. Всемирный антидопинговый кодекс пре- вратился в исключительно объемный, слож- ный и тяжелый для восприятия документ. В Кодексе содержится 25 статей, в каждой из которых от 2–3 до 10–13 разделов (в общей сложности около 120), множество приме- чаний, дополнений, поправок, всякого рода разъяснений, примеров, исключений (часто неожиданных). И это относится лишь к базово- му документу. Кроме того, существует и посто- янно обновляется практически необъятный и весьма противоречивый Запрещенный список, корректируются всякого рода инструкции на- циональных антидопинговых организаций, фе- дераций по видам спорта и др. Разобраться во всем этом объеме документации не может ни квалифицированный юрист, ни квалифициро- ванный фармаколог, ни квалифицированный спортивный врач. Только коллектив из этих специалистов способен вникнуть в содержание Кодекса со всеми его бюрократическими дета- лями. Еще сложнее разобраться во всем этом тренеру, физиотерапевту, психологу и другим специалистам, привлеченным к подготовке атлетов. Поэтому специалисты обоснованно ут- верждают, что без специального образования широкого круга специалистов, привлеченных к подготовке и соревновательной деятельности атлетов, соблюдать требования Кодекса невоз- можно [40]. WADA, к сожалению, об этом и не думает. Самое нелепое положение Кодекса сво- дится к тому, что вина за нарушение всего нагромождения статей, разделов, исклю- чений, разъяснений и т. п., исчисляющих- ся сотнями, возлагается на спортсмена, не имеющего ни знаний, ни опыта в этой об- ласти. Приобретение таких знаний и соблю- дение всех требований связаны с времен- н ΄ыми затратами, абсолютно несовместимы- ми с напряженным образом жизни и образо- ванием современного спортсмена. Юридическую корректность новой редак- ции Кодекса обеспечил бывший президент Ев- ропейского суда по правам человека Жан-Поль Коста, а в документ намеренно введены фразы о принципах пропорциональности и правах че- ловека, т. е. WADA чутко отслеживает реакцию на свои действия и любое возмущение о ка- ком-либо попрании прав спортсмена старается тотчас нейтрализовать, хотя и чисто формаль- но. Кроме того, в Кодексе безапелляционно прописано: «Методы анализа и допустимые значения предельных величин – научно обо- снованы». И это без достаточных на то осно- ваний, без учета специфических генетически детерминированных особенностей каждого человеческого организма [6], в противовес на- учно обоснованным и общепринятым знаниям и откровенно издевательским комментариям специалистов. О «научной обоснованности» методов включения веществ в Запрещенный список, их анализа и допустимых значений предель- ных величин наглядно свидетельствует один из последних случаев в деятельности WADA – эмоциональное, не подкрепленное серьезным обоснованием включение в список запре- щенных веществ мельдония – синтетическо- го аналога гамма-бутиробетаина, вещества, находящегося в клетках организма человека и способствующего профилактике перенапря- жения, повышающего иммунитет, оказываю- щего кардиопротекторное действие. Скоропа- лительное обвинение за несколько месяцев до Игр XXXI Олимпиады в Рио-де-Жанейро огромного количества спортсменов вызвало бурную реакцию с их стороны, а также специ- алистов, прессы, широких слоев общественно- сти. А разработчик этого препарата, известный латвийский ученый профессор Ивар Калвиньш отозвался о деятельности WADA, связанной с этим препаратом, как откровенно безграмот- ной в научном отношении и попирающей эле- ментарные юридические нормы. При этом он отметил, что справедливым решением были бы многочисленные судебные иски к WADA со стороны спортсменов с требованием компен- саций моральных и материальных потерь, ко- торые попросту разорили бы эту организацию. К сожалению, WADA навязала спортив- ным федерациям и другим международным и национальным спортивным организациям и мнение о безошибочности тестирования, что, как показывает практика и результаты науч- ных исследований, не соответствует действи- тельности [19, 20, 39, 40]. Когда же спортсмены стремятся опровергнуть результаты тестиро- вания, они попадают под бремя множества стандартов, допускающих произвольное тол- кование, манипуляции, дорогостоящую право- вую защиту, обрекающих их на бесперспектив- ность объективного решения [13, 20]. Следует отметить, что практически все нововведения в Кодексе продиктованы ис- ключительно стремлением WADA облегчить собственную деятельность путем ограничения прав спортсмена. Проявилось это и в ужесточе- нии санкций, и в содержании биологического паспорта спортсмена, и в правилах доступно- сти спортсмена, и в расширении Запрещенного списка.
РОЛЬ РУКОВОДИТЕЛЕЙ WADA В ФОРМИРОВАНИИ ПОЛИТИКИ БОРЬБЫ С ДОПИНГОМ
Перемещение активности антидопинговых структур в научно обоснованное русло во многом зависит от руководителей WADA. Ведь абсолютно понятно, что антидопинговая по- литика, содержание Кодекса во многом фор- мировались под влиянием односторонних и радикальных представлений Ричарда Паун- да – человека авторитетного, много сделавше- го для финансового потенциала МОК, однако юриста по образованию и экономиста по пред- шествовавшей деятельности в МОК. И не сле- дует удивляться, что в основе антидопинговой деятельности оказались экономические инте- ресы, методы, характерные для следственных органов, а не научные основы системы подготовки и спортивной медицины. После истечения срока полномочий Паунда WADA возглавил крупный специалист в области экономики, бывший премьер-министр австралийского штата Новый Южный Уэльс, бывший министр финансов Австралии Джон Фэйхи.
Ему на смену пришел Крейг Риди – специалист в области юриспруденции, имеющий опыт организационной работы в области спорта, однако не в области медицины и подготовки спортсменов.
Если бы WADA возглавлял специалист, разбирающийся в спортивной медицине, физиологии и фармакологии, знакомый с пробле- мами спортивной подготовки и с пониманием того, что современный спорт высших достижений как профессия по своим требованиям к организму и риску для здоровья неизмеримо превышает требования, характерные для любой из экстремальных профессий, то борьба с допингом несомненно пошла бы по иному пути. А к изучению конфликтных и спорных вопросов в сфере борьбы с допингом, типа тех, которые возникли перед Играми 2016 г. в Рио-де-Жанейро, привлекались бы видные специалисты спорта и медицины, а не ангажированные юристы и разного рода личности, известные своими аморальными и противоправными деяниями. К сожалению, нынешние руководители WADA, как и их предшественники, ориентированы на продолжение работы в трех направлениях:
- непрерывный поиск новых методов обнаружения допинга и всякого рода косвенных способов и манипуляций, позволяющих обвинить спортсмена;
- ужесточение санкций и использование разных методов устрашения спортсмена, повышения его ответственности за нарушения антидопинговых правил;
- стремление к изоляции от антидопинговой политики и деятельности ведущих специалистов в области физиологии, спортивной фармакологии и спортивной подготовки, а также представителей спортив-ых и других организаций, не согласных с WADA.
ПОЛИТИКА ДВОЙНЫХ СТАНДАРТОВ
Как ни удивительно, но о политике двойных стандартов в борьбе с допингом наиболее наглядно свидетельствуют воспоминания инициатора создания WADA, основного разра- ботчика стратегии его деятельности и первого президента этой организации канадца Ричарда Паунда. Cенсационные факты содержатся в главе «Представление жульничества: допинг» книги Паунда «Внутри Олимпийских игр». Оказывается, когда на Играх XXIV Олимпиады 1988 г. в Cеуле в пробе канадского легкоатлета- спринтера Бена Джонсона, выигравшего забег на 100 м, был обнаружен допинг, Ричард Паунд, будучи вице-президентом МОК, не только взял на себя функции адвоката провинившегося спортсмена при разборе его дела в Медицинской комиссии МОК, что, на наш взгляд, является неэтичным и недопустимым, но и по- просил канадских специалистов предоставить ему всякого рода заведомо лживые версии о невиновности спортсмена, например, в виде специально подсунутого ему напитка с запрещенным препаратом на каком-то приеме или между забегами. Президент МОК Xуан Aнтонио Cамаранч, мудрый и опытный политик, предостерегал Ричарда Паунда от участия в этом безнадежном деле с абсолютно очевидным результатом, однако на заседании Медицинской комиссии МОК Паунд отказался от надуманных аргументов лишь тогда, когда руководитель антидопинговой службы М. Донике убедительно доказал, что Бен Джонсон не только принимал станозолол, но и делал это систематически на протяжении длительного времени. Cвое участие в этом деле Паунд объяснил тем, что Бен Джонсон имел право на лучшую защиту, доступную в сложившейся ситуации.
Весьма трудно в этой связи объяснить, что толкнуло Паунда на подобные откровения, но еще труднее понять ту предельно жесткую и бескомпромиссную позицию, которую за- нимал руководитель WADA Ричард Паунд по отношению ко всем другим спортсменам, как и его слова, высказанные в конце этой же гла- вы: «Пока я связан с WADA или олимпийским движением, мой подход к мошенникам будет состоять в том, что они некоторое время могут прятаться, но им не удастся скрыться» [47]. Представляет несомненный интерес точка зрения известных спортсменов на эффектив- ность системы допинг-контроля и деятель- ность WADA. Вполне понятно, что многие действующие спортсмены по естественным причинам опасаются резких комментариев в адрес WADA и антидопинговых лабораторий, но некоторые все же берут на себя смелость откровенно высказаться о наболевшей про- блеме. Одним из таких спортсменов является, например, победивший на Играх XXVIII Олим- пиады 2004 г. в толкании ядра украинский лег- коатлет Юрий Белоног (человек образованный и зрелый): «Проблема допинга – болезненная тема. Я уже не раз говорил о том, что Всемир- ное антидопинговое агентство «неравнодуш- но» к украинцам. Судите сами: однажды меня на допинг умудрились проверить трижды (!) за два дня. Это было прямым нарушением меж- дународных правил, которыми определено, что на протяжении двух суток спортсмена мо- гут проверить не более двух раз. По-видимому, выполнялся чей-то заказ и пытались убрать конкурента. Вообще, мне кажется, существу- ет даже не проблема допинга как такового, а его, я бы сказал, «выборочный» поиск. WADA можно назвать карающим органом легкой атлетики, чем-то похожим на КГБ в бывшем СССР. По информации, распространенной в среде спортсменов, американцы просто не допускают никого в свою страну с допинг-кон- тролем. На соревнованиях – пожалуйста, а в тренировочный период – проверяйте других. Прежде, чем дисквалифицировать Си Хантера, его «ловили» пять раз и лишь предупрежда- ли – будь аккуратен. Правда, это уже потом карты раскрылись. Когда он попался в шестой раз, его дисквалифицировали на два года. С нами бы так долго никто не возился. Первый же положительный тест на допинг и – к отве- ту… Я считаю, что борьба с допингом на данном этапе – нечестна. И если… WADA захочет кого- то дисквалифицировать – то дисквалифици- рует» [1]. Это не единственный случай, когда Юрий Белоног резко отзывался о деятельности WADA. Прошло восемь лет, и в 2012 г. WADA об- наружило в пробе В спортсмена запрещенное вещество, что лишило его золотой медали. Обстоятельства этого дела, как отмечали сред- ства массовой информации, выглядели весьма тенденциозно. К сожалению, антидопинговая служба превратилась в организацию, в руках которой оказалась возможность манипулировать судь- бами атлетов, медалями Олимпийских игр и чемпионатов мира. Примеров, подтвержда- ющих это, множество. Достаточно вспомнить уже названный драматический финал забега на 100 м на Играх 1988 г. в Сеуле, победитель которого – спортсмен из Канады Бен Джон- сон – по результатам допинг-контроля был дисквалифицирован, а золотую медаль вру- чили финишировавшему вторым Карлтону Льюису из США. Бену Джонсону пришлось с по- зором покинуть Сеул, а его имя вошло в исто- рию олимпийского спорта как нарицательное. Совсем по-другому сложилась судьба Карлтона Льюиса: он – герой Игр четырех Олимпиад, обладатель 10 олимпийских медалей, из ко- торых 9 – золотые. Однако существует немало утверждений о том, что Карлтон Льюис регу- лярно принимал анаболические стероиды. Например, накануне Игр XXIV Олимпиады на национальном чемпионате США по легкой атлетике Льюис был дисквалифицирован за применение допинга. Однако USOC добился реабилитации спортсмена, мотивируя это ре- шение тем, что допинг в организме спортсмена оказался «в результате небрежности» [47]. Не успели принять Всемирный антидопин- говый кодекс, как разразился небывалый по масштабам скандал, связанный с применени- ем допинга сильнейшими спортсменами США. Бывший директор антидопинговой службы USOC Уэйд Экзум представил доказательства о более чем ста положительных пробах на допинг у американских спортсменов за пери- од с 1988 по 2002 г. По мнению Экзума, USOC поощрял использование запрещенных препа- ратов, покрывая американских спортсменов, применявших допинг. В результате, как он полагает, 19 олимпийских медалей были за- воеваны спортсменами, нарушившими анти- допинговые правила. В числе подозреваемых назывались легкоатлеты Карлтон Льюис, Джо Дилоуч, Андре Филлипс, теннисистка Мэри Джо Фернандес и др. [35]. Реакция WADA на эту информацию была резкой. Ричард Паунд заявил, что представ- ленные Экзумом документы «подтверждают давние подозрения, что США занимаются укрывательством применения допинга», и огласил содержание писем исполнительного директора USOC некоторым американским спортсменам, которых, несмотря на положи- тельные результаты проб, взятых во время внутриамериканских соревнований, все же допустили к участию в Играх Олимпиады, а результаты упомянутых проб, как отмечалось, будут трактоваться, как использование «по не- осторожности». Однако в этом деле была одна принципи- альная деталь. Факты массового применения допинга американскими спортсменами были обнародованы одним из бывших руководите- лей USOC, обобщены и представлены работни- ками средств массовой информации, в част- ности, журнала «Sports Illustrated». Где же были и почему скрывали эту информацию предста- вители антидопинговых лабораторий, которые проводили тестирование, выявили примене- ние допинга, передали материалы USOC и НСФ? Почему руководители лабораторий, видя, что USOC и НСФ покрывают нарушителей, не ин- формировали МОК, не сделали факты исполь- зования допинга достоянием гласности, став, таким образом, соучастниками этих наруше- ний? Неужели кто-то может серьезно поверить в то, что антидопинговые лаборатории, вы- явившие массовое применение атлетами США запрещенных субстанций, проинформировали об этом национальные федерации США, USOC, тогда как WADA, в ведении которого находятся эти лаборатории, оставалось в неведении? Эти факты в очередной раз продемонстрировали тенденциозность, ангажированность и кор- румпированность международной системы борьбы с допингом. Перед Играми XXIX Олимпиады 2008 г. в Пекине специалисты WADA широко распро- странили практику тестирования спортсменов в местах их проживания и тренировки (что стало возможным благодаря постоянному информированию Всемирного антидопинго- вого агентства национальными олимпийскими комитетами и национальными спортивны- ми федерациями о местопребывании своих спортсменов). В результате ряд спортсменов были уличены в применении допинга в про- цессе подготовки, дисквалифицированы и в Играх-2008 не участвовали. Однако после этих Игр оказалось, многие страны, представлен- ные своими командами в Пекине, не давали в WADA информацию о местонахождении своих атлетов и избежали их внесоревновательного тестирования. Скандалы, связанные с применением до- пинга в разных странах, стали уже привыч- ными в олимпийском спорте, что не вызывает удивления если объективно относиться к про- тиворечивой и неэффективной деятельности WADA. Удивление вызывает то, что в одних случаях они всячески замалчиваются, тонут в и его слова, высказанные в конце этой же гла- вы: «Пока я связан с WADA или олимпийским движением, мой подход к мошенникам будет состоять в том, что они некоторое время могут прятаться, но им не удастся скрыться» [47]. Представляет несомненный интерес точка зрения известных спортсменов на эффектив- ность системы допинг-контроля и деятель- ность WADA. Вполне понятно, что многие действующие спортсмены по естественным причинам опасаются резких комментариев в адрес WADA и антидопинговых лабораторий, но некоторые все же берут на себя смелость откровенно высказаться о наболевшей про- блеме. Одним из таких спортсменов является, например, победивший на Играх XXVIII Олим- пиады 2004 г. в толкании ядра украинский лег- коатлет Юрий Белоног (человек образованный и зрелый): «Проблема допинга – болезненная тема. Я уже не раз говорил о том, что Всемир- ное антидопинговое агентство «неравнодуш- но» к украинцам. Судите сами: однажды меня на допинг умудрились проверить трижды (!) за два дня. Это было прямым нарушением меж- дународных правил, которыми определено, что на протяжении двух суток спортсмена мо- гут проверить не более двух раз. По-видимому, выполнялся чей-то заказ и пытались убрать конкурента. Вообще, мне кажется, существу- ет даже не проблема допинга как такового, а его, я бы сказал, «выборочный» поиск. WADA можно назвать карающим органом легкой атлетики, чем-то похожим на КГБ в бывшем СССР. По информации, распространенной в среде спортсменов, американцы просто не допускают никого в свою страну с допинг-кон- тролем. На соревнованиях – пожалуйста, а в тренировочный период – проверяйте других. Прежде, чем дисквалифицировать Си Хантера, его «ловили» пять раз и лишь предупрежда- ли – будь аккуратен. Правда, это уже потом карты раскрылись. Когда он попался в шестой раз, его дисквалифицировали на два года. С нами бы так долго никто не возился. Первый же положительный тест на допинг и – к отве- ту… Я считаю, что борьба с допингом на данном этапе – нечестна. И если… WADA захочет кого- то дисквалифицировать – то дисквалифици- рует» [1]. Это не единственный случай, когда Юрий Белоног резко отзывался о деятельности WADA. Прошло восемь лет, и в 2012 г. WADA об- наружило в пробе В спортсмена запрещенное вещество, что лишило его золотой медали. Обстоятельства этого дела, как отмечали сред- ства массовой информации, выглядели весьма тенденциозно. К сожалению, антидопинговая служба превратилась в организацию, в руках которой оказалась возможность манипулировать судь- бами атлетов, медалями Олимпийских игр и чемпионатов мира. Примеров, подтвержда- ющих это, множество. Достаточно вспомнить уже названный драматический финал забега на 100 м на Играх 1988 г. в Сеуле, победитель которого – спортсмен из Канады Бен Джон- сон – по результатам допинг-контроля был дисквалифицирован, а золотую медаль вру- чили финишировавшему вторым Карлтону Льюису из США. Бену Джонсону пришлось с по- зором покинуть Сеул, а его имя вошло в исто- рию олимпийского спорта как нарицательное. Совсем по-другому сложилась судьба Карлтона Льюиса: он – герой Игр четырех Олимпиад, обладатель 10 олимпийских медалей, из ко- торых 9 – золотые. Однако существует немало утверждений о том, что Карлтон Льюис регу- лярно принимал анаболические стероиды. Например, накануне Игр XXIV Олимпиады на национальном чемпионате США по легкой атлетике Льюис был дисквалифицирован за применение допинга. Однако USOC добился реабилитации спортсмена, мотивируя это ре- шение тем, что допинг в организме спортсмена оказался «в результате небрежности» [47]. Не успели принять Всемирный антидопин- говый кодекс, как разразился небывалый по масштабам скандал, связанный с применени- ем допинга сильнейшими спортсменами США. Бывший директор антидопинговой службы USOC Уэйд Экзум представил доказательства о более чем ста положительных пробах на допинг у американских спортсменов за пери- од с 1988 по 2002 г. По мнению Экзума, USOC поощрял использование запрещенных препа- ратов, покрывая американских спортсменов, применявших допинг. В результате, как он полагает, 19 олимпийских медалей были за- воеваны спортсменами, нарушившими анти- допинговые правила. В числе подозреваемых назывались легкоатлеты Карлтон Льюис, Джо Дилоуч, Андре Филлипс, теннисистка Мэри Джо Фернандес и др. [35]. Реакция WADA на эту информацию была резкой. Ричард Паунд заявил, что представ- ленные Экзумом документы «подтверждают давние подозрения, что США занимаются укрывательством применения допинга», и огласил содержание писем исполнительного директора USOC некоторым американским спортсменам, которых, несмотря на положи- тельные результаты проб, взятых во время внутриамериканских соревнований, все же допустили к участию в Играх Олимпиады, а результаты упомянутых проб, как отмечалось, будут трактоваться, как использование «по не- осторожности». Однако в этом деле была одна принципи- альная деталь. Факты массового применения допинга американскими спортсменами были обнародованы одним из бывших руководите- лей USOC, обобщены и представлены работни- ками средств массовой информации, в част- ности, журнала «Sports Illustrated». Где же были и почему скрывали эту информацию предста- вители антидопинговых лабораторий, которые проводили тестирование, выявили примене- ние допинга, передали материалы USOC и НСФ? Почему руководители лабораторий, видя, что USOC и НСФ покрывают нарушителей, не ин- формировали МОК, не сделали факты исполь- зования допинга достоянием гласности, став, таким образом, соучастниками этих наруше- ний? Неужели кто-то может серьезно поверить в то, что антидопинговые лаборатории, вы- явившие массовое применение атлетами США запрещенных субстанций, проинформировали об этом национальные федерации США, USOC, тогда как WADA, в ведении которого находятся эти лаборатории, оставалось в неведении? Эти факты в очередной раз продемонстрировали тенденциозность, ангажированность и кор- румпированность международной системы борьбы с допингом. Перед Играми XXIX Олимпиады 2008 г. в Пекине специалисты WADA широко распро- странили практику тестирования спортсменов в местах их проживания и тренировки (что стало возможным благодаря постоянному информированию Всемирного антидопинго- вого агентства национальными олимпийскими комитетами и национальными спортивны- ми федерациями о местопребывании своих спортсменов). В результате ряд спортсменов были уличены в применении допинга в про- цессе подготовки, дисквалифицированы и в Играх-2008 не участвовали. Однако после этих Игр оказалось, многие страны, представлен- ные своими командами в Пекине, не давали в WADA информацию о местонахождении своих атлетов и избежали их внесоревновательного тестирования. Скандалы, связанные с применением до- пинга в разных странах, стали уже привыч- ными в олимпийском спорте, что не вызывает удивления если объективно относиться к про- тиворечивой и неэффективной деятельности WADA. Удивление вызывает то, что в одних случаях они всячески замалчиваются, тонут в бюрократических проволочках, а в других ис- кусственно раздуваются, сопровождаются мас- совыми расследованиями и недобросовестной пропагандой. В череде этих скандалов особое место занял скандал, связанный с Григорием Родченковым – бывшим руководителем Рос- сийского антидопингового центра, после скан- дального увольнения сбежавшим из России и оказавшимся в США, разразившимся сенсаци- онными, но весьма противоречивыми и бездо- казательными разоблачениями. Новым в этих разоблачениях явилось то, что разработчиком допинговых смесей, организатором их при- менения, фальсификации проб являлся сам Родченков – видная фигура в системе между- народной антидопинговой деятельности. Не менее удивительными явились утверждения Родченкова о непрофессионализме, беспо- мощности и ангажированности специалистов антидопинговых служб при организации до- пинг-контроля на XXII зимних Олимпийских играх 2014 г., проявившейся в массовой замене проб, а не только в неспособности объективно идентифицировать применение запрещенных веществ. Таким образом, трудно объяснимое самобичевание Родченкова самым губитель- ным образом сказалось на авторитете WADA. Ведь именно WADA отвечает за допинг-кон- троль на Олимпийских играх, определяет ве- дущую организацию и состав многочисленных специалистов – представителей разных стран.
ПРАВА СПОРТСМЕНОВ
Любому непредвзятому человеку понятно, что Всемирный антидопинговый кодекс в его дей- ствующей версии делает спортсмена практи- чески беззащитным перед антидопинговыми службами, даже если его вины нет или она яв- ляется сомнительной. Об этом свидетельствует и вся практика антидопинговой деятельности, так как хорошо известно, что антидопинговые службы «никогда не признавали, что их пред- ставители ошибаются при проведении допинг- проб» [7]. В настоящее время за исключением сот- рудников WADA и антидопинговых лаборато- рий мало кто сомневается в том, что под видом защиты чистоты и целостности спорта WADA защищает ущербную систему антидопинговой деятельности за счет здоровья и прав атлетов, эффективности их профессиональной деятель- ности [13, 40, 59]. Спортсмены, согласно Кодексу, караются за нарушение вне зависимости от случайных при- чин, незначительных ошибок, объективной необходимости и т. д. Никак иначе нельзя трак- товать многочисленные положения Кодекса, как, например: «…Нарушение происходит вне зависимости от того, умышленно или неумыш- ленно спортсмен использовал запрещенное вещество, было это по незнанию или специ- ально…». При этом нарушение имеет место не только, когда результаты тестов показали наличие в организме спортсмена запрещен- ных веществ, но и тогда, когда имели место «назначение или попытка назначения приема запрещенного вещества или метода» или такое вещество оказалось «у персонала, обслужива- ющего спортсмена, связанного со спортсменом соревнованием или местом тренировки». По такой логике, обнаружение, к примеру, огне- стрельного оружия или наркотиков у людей, производящих уборку в антидопинговых ла- бораториях, дает основание для привлечения к ответственности их руководителей за неза- конное хранение оружия или наркотиков [13]. Складывается опаснейшая для олимпий- ского спорта ситуация, при которой не допинго- вая служба создана для спорта и спортсменов, а спортсмены и сам спорт становятся заложни- ками антидопинговой деятельности. Смехотворной выглядит политика превра- щения доказательства в применении допинга в соревновательный процесс между спортсме- ном и антидопинговой организацией. Согласно Кодексу: «Бремя доказательства отклонения от международного стандарта на основании улик возлагается на спортсмена. В случае, если спортсмену удается это, то бремя доказатель- ства переходит к антидопинговой организации, которая должна будет продемонстрировать комиссии по заслушиванию доказательства, что эти нарушения не повлияли на результат анализа… Отступления от международного стандарта по забору проб, другие антидопин- говые нарушения, которые не искажают ре- зультаты, не лишают их законной силы» [64]. В какое же положение в этом случае ста- вится спортсмен, который должен взаимо- действовать с профессионалами антидопин- говых служб, доказывая им правомочность применения лечебных препаратов и методов, необъективность существующей организации допинг-контроля, неточность или противо- речивость его результатов, не имея при этом необходимых знаний, образования, юридиче- ской защиты. Кощунственным выглядит отождест- вление спортсменов (как это было во второй версии Кодекса, готовившейся к принятию в 2003 г.), при тестировании которых выявлены следы запрещенных препаратов (даже если они были предписаны врачом в медицинских целях или содержались в пищевых добавках без указания их наличия), с преступника- ми – юристами, берущими взятки у клиентов, врачами-психиатрами, вступающими в сексу- альные контакты с пациентами, и др. В версии Кодекса, в частнос-ти, сказано: «Спортсмен, применяющий допинг, совершает похожее нарушение правил в своей профессии». При- ходится только удивляться юридическому обе- спечению Всемирного антидопингового кодек- са, в котором явно просматривается попытка навязать международному и национальным законодательствам противоправные нормы, отождествлять в сфере спорта легальные в любой области жизни действия с тяжелыми уголовными преступлениями [45]. Отметим, что в принятой окончательной версии Кодекса это абсурдное сравнение было опущено под воздействием критики, но мы сочли уместным привести его в том виде, в котором оно пред- ставлено во второй версии, так как именно она наглядно отражает взгляды WADA. Недопустимой представляется практика внедренного WADA внесоревновательного те- стирования, согласно которой спортсмен на три месяца вперед должен расписывать и отсле- живать свое местопребывание и в любой день быть доступным для представителей антидо- пинговых служб. Отказ от предоставления та- кой информации или неточные сведения клас- сифицируются как нарушение антидопинговых правил и влекут за собой санкции. Информа- ция должна быть подробной и доступной для планирования тестирования вне соревнований и обычно предоставляется каждые три месяца. Информация включает: собственный адрес спортсмена; расписание занятий; расписание соревнований; регулярные личные мероприя- тия (работа или учеба); ежедневное 60-минут- ное (между 6:00 и 23:00) окно, когда спортсмен может быть доступен для тестирования. Любому здравомыслящему человеку по- нятно, что расписать по дням на три месяца вперед подробную информацию такого рода и строго придерживаться жесткого режима, постоянно информировать WADA об его изме- нениях спортсмену практически невозможно, всегда будут возникать события, нарушающие описанный режим. Однако здесь существует и этический аспект – жесткая регламентация процедур отбора проб в любое время ограни- чивает личные права и свободы спортсмена, сужает возможности его свободного передви- жения и, по существу, «привязывает» всю его личную жизнь к установкам антидопингового контроля, что создает дополнительный эмо- циональный стресс и может служить фактором снижения психической и физической работо- способности. Подобный подход, реализуемый только исходя из интересов антидопинговых служб, невозможен ни в одной из сфер про- фессиональной деятельности и грубо нарушает права граждан. Да и сама процедура забора биопроб с ее институтом допинг-офицеров, как и порядок транспортировки и хранения био- проб, вызывает много вопросов. В основу антидопинговой деятельности должна быть положена система тестирования, гарантирующая его объективность и в то же время не нарушающая процесса подготовки и соревновательной деятельности спортсмена, его образа жизни, права на бесконтрольное передвижение и др. Если WADA и антидопин- говые лаборатории в силу объективных или субъективных причин не могут этого обеспе- чить в полном объеме, они должны выпол- нять только посильную для них часть работы, отвечающую этому принципу. Что же касается желания получить более разностороннюю ин- формацию, то необходимо совершенствовать методы, проводить соответствующие научные исследования и только после этого, опять же, не нарушая прав спортсменов, переходить к практической деятельности. Нарушает элементарные права спорт- сменов и находится в противоречии с законо- дательством большинства стран требование Кодекса, согласно которому спортсмен обязан нести ответственность за любое получаемое медицинское лечение, которое входит в проти- воречие с антидопинговой политикой и с пра- вилами, принятыми Кодексом. Другими сло- вами, спортсмену фактически рекомендуется перейти на самолечение: ведь медицинские услуги в любой стране предполагают выбор врачами оптимальной стратегии лечения бо- лезни наиболее эффективными средствами, в том числе и фармакологическими, а не выбор ими программ, которые не входили бы в про- тиворечие с неоднозначной и путаной анти- допинговой политикой WADA. Таким образом, антидопинговая деятельность вошла в явное противоречие с системой медицинского обра- зования и установленной практикой медицин- ской помощи. Поэтому многие специалисты [19, 31, 40, 51, 59 и др.] утверждают, что WADA строит свою деятельность за счет здоровья и благосостояния спортсменов. Спортсмены часто оказываются в поло- жении, когда они лишены возможности при- нимать эффективные лекарственные средства даже тогда, когда это вызвано острейшей необходимостью. В частности, запрещено ис- пользование наиболее эффективных анесте- тиков, а разрешенные могут использоваться при лечении спортсменов только местно или в виде внутрисуставных инъекций, но и их при- менение требует согласования с допинговыми службами. Спортсмены не могут использовать глюкокортикостероиды. Большие сложности возникают у спортсменов в связи с использо- ванием в медицинских целях антиастматиче- ских препаратов, инсулина, антидепрессантов, кардиопротекторов, противопростудных пре- паратов, а также пищевых добавок. Следовало бы задуматься над фактами участившихся в последние годы случаях вне- запных смертей спортсменов высшего клас- са во время напряженной тренировочной деятельности и соревновательных стартов. Косвенные данные свидетельствуют о том, что эти трагические случаи нередко связаны с боязнью врачей назначать спортсменам не- обходимые профилактические лекарственные препараты, а спортсменов – применять такие препараты, подвергая себя риску дисквали- фикации по причине использования допинга. Поэтому специалистам WADA было бы полезно оценить свою роль в подобных трагических случаях, а следственным органам – учесть на- личие этого фактора при изучении их причин. Общепринятой в цивилизованном мире нормой является право людей на невмеша- тельство в изучение состояния их организма. Человек не может подвергаться принудитель- ным анализам, и здесь речь идет не только о составе мочи и крови, но и о нововведении WADA, относящемся к принудительному созда- нию биологических паспортов, раскрывающих физиологический и биохимический профиль организма атлетов. По отношению к атлетам высшей квалификации это тем более неза- конно, ибо многие биологические параметры отражают достижения их профессиональной деятельности – эффективность процесса под- готовка, функциональные резервы и т.п., что является конкурентным преимуществом атле- тов, которое они желают держать в тайне. Таким образом, Всемирный антидопинго- вый кодекс и практическая деятельность по его реализации ограничивают права атлетов на автономию, частную жизнь, самоопределе- ние, получение медицинской помощи по срав- нению с другими гражданами [25, 59], входят в противоречие с рядом статей Всеобщей де- кларации прав человека, принятой ООН. И со- вершенно непонятно, почему атлеты должны допускать попрание своих прав из-за неспо- собности WADA решать свои задачи в пределах допустимых норм и правил [13]. Деятельность WADA и антидопинговых лабораторий по отношению к спортсменам подвергается постоянной и резкой критике со стороны представителей разных сфер деятель- ности, начиная от видных деятелей спорта, медицины, юриспруденции и заканчивая вы- сококвалифицированными представителями средств массовой информации. Особую обе- спокоенность выражают врачи, утверждая, что ограничения спортсменов в доступе к современным препаратам в лечебных целях чреваты тяжелыми последствиями для их здо- ровья и даже жизни [27]. Однако сотрудники антидопинговых служб уже на протяжении многих лет остаются абсо- лютно невосприимчивыми к критике, реко- мендациям и призывам. Возникает вполне естественный вопрос: почему так происходит? Ответ на него во многом кроется в том, что подавляющее большинство специалистов, за- нимающих ведущие позиции в WADA и антидо- пинговых лабораториях, по образованию явля- ются юристами, менеджерами, экономистами, физиками-аналитиками, химиками-аналити- ками и имеют очень слабые представления о системе подготовки спортсменов, нагрузках и рисках современного спорта, проблемах спортивной физиологии и спортивной меди- цины. Им чуждо уважение к огромному труду, который вкладывают спортсмены в процесс подготовки и соревновательную деятельность в течение многих лет жизни, а позиции специа- листов в сфере спорта и спортивной медицины ими воспринимаются как пустой звук. Основой их деятельности, как показывает многолетняя практика, являются коммерческие интересы, стремление к сохранению и укреплению моно- польного положения и права манипулировать в сфере антидопинговой деятельности. Деятельность спортсмена в современном спорте отличается исключительным разно- образием, сложностью и напряженностью, ха- рактеризуется огромными временн ’ыми затра- тами, предельными физическими нагрузками, острейшей конкуренцией в соревнованиях, травмами (часто тяжелыми) и профессиональ- ными заболеваниями, нередко длительны- ми и сложными процессами реабилитации и возвращения в спорт. Многие годы, отданные спорту, создают сложности с получением об- разования, карьерой и социальной адаптацией после окончания занятий спортом, в семейных отношениях и т.п. Естественно, что все это ложится тяжелым грузом на психику спортсмена и в случае разных негативных проявлений может самым отрицательным образом ска- заться на здоровье атлетов, вызвать состояние тяжелой депрессии. В этой связи поражают цинизм и произвол чиновников WADA и IAAF, которые – из-за своих амбиций и желания све- сти счеты с группой спортивных чиновников и антидопинговой службой России – лишили права участвовать в Играх Олимпиады в Рио- де-Жанейро легкоатлетов, никогда не уличен- ных в нарушении антидопинговых правил, сломав им спортивные и человеческие судь- бы. А ведь многие из этих атлетов являются славой мирового спорта, имеют миллионы по- читателей их таланта. Своими достижениями они обеспечили авторитет своего вида спорта, его финансовую мощь и беззаботную жизнь чиновников ассоциации, так бесчеловечно поправших их права. Какой же урок из этой акции могут извлечь юные атлеты, впервые получившие право участвовать в Олимпийских играх, и как смогут смотреть им в глаза не- давно избранный и, как сегодня понятно, оши- бочно, президент IAAF С. Коу и руководитель WADA Риди Крейг и другие деятели, ставшие инициаторами циничного наказания ни в чем невиновных спортсменов, внедряя абсурдный принцип их коллективной ответственности за действия людей, не имеющих к ним никакого отношения.
СОРЕВНОВАТЕЛЬНЫЕ И ТРЕНИРОВОЧНЫЕ НАГРУЗКИ СОВРЕМЕННОГО СПОРТА И БОРЬБА С ПРИМЕНЕНИЕМ ДОПИНГА
Председатель Медицинской комиссии МОК Александр де Мерод в 1989 г., выступая на совместном заседании Исполкома МОК и Ассо- циации международных федераций по летним видам спорта сказал: «Чтобы избавиться от яв- ления, нужно искать его причины. Иначе те же самые причины будут приводить к прежним результатам. Перегруженный календарь со- ревнований требует от спортсменов повыше- ния их нормальных возможностей. Это приво- дит к тому, что, с одной стороны, спортсменов подвергают контролю, а с другой – подобные нагрузки могут выполняться только с помо- щью незаконных средств». С тех пор прошло более четверти века. За это время соревнова- тельный календарь не только не сократился, но и существенно расширился, в основном, за счет престижных коммерческих соревнова- ний. Значительно возросла и конкуренция в соревнованиях, повлекшая за собой увеличе- ние соревновательной нагрузки и более напря- женную подготовку спортсменов. На материале велосипедного спорта и тенниса кратко охарактеризуем соревнова- тельные и тренировочные нагрузки, которые приходится переносить спортсменам высшей квалификации. Например, суммарная нагруз- ка велосипедистов, выступающих в гонках «Тур де Франс», в среднем выглядит следующим об- разом: общая продолжительность 21 день (19 дней гонки, два дня отдыха); преодолеваемая дистанция – около 3500 км, средняя протяжен- ность этапов достигает 180–190 км, протяжен- ность половины этапов достигает 180–240 км и более; общая продолжительность гонки у сильнейших спортсменов – 85–90 ч, продол- жительность прохождения отдельных этапов до 6–7 ч. И это лишь около 20 % общего со- ревновательного объема, который приходится выполнять велосипедистам-шоссейникам в течение 110–120 соревновательных дней в году. К соревновательному объему добавля- ется примерно такой же, а иногда и больший, тренировочный объем. Соревновательный календарь в совре- менном теннисе охватывает все 52 недели года. В течение этого времени сильнейшие теннисисты мира обычно выступают в 20–24 турнирах, а некоторые даже в 26–27. Количе- ство сыгранных матчей в среднем составляет 70–74, а у отдельных спортсменов достигает 82–88. В наиболее напряженных турнирах сильнейшие спортсмены, претендующие на победу, в течение двух недель участвуют в 6–7 матчах, большая часть которых отличает- ся максимальными нагрузками. Такие матчи характеризуются следующими показателями: продолжительность – 246 ± 46 мин, количе- ство геймов – 47 ± 6, количество ударов – 834 ± 110, темп – 25 ± 0,3 уд·мин–1 [16]. Боль- шая часть ударов требует быстрой реакции, связана с ускорениями, остановками, сменой направления движений, предельной моби- лизацией скоростно-силового потенциала, возможностей аэробной и анаэробных систем энергообеспечения, психики и др. Воздей- ствие соревновательных нагрузок на организм спортсменов часто усугубляется проведением соревнований на открытых кортах в условиях жары. Такие соревновательные нагрузки при- ходится переносить не только молодым спор- тсменам, находящимся на пике спортивной карьеры, но и многим спортсменам в возрасте 30–36 лет и более старшем, выступающими на мировой арене 10–15 и более лет, отяго- щенных профессиональными заболеваниями и последствиями многочисленных травм. К объему соревновательной нагрузки добавля- ется тренировочный объем, который обычно в 1,5–2 раза больше соревновательного. Аналогичные нагрузки переносят бегуны на длинные дистанции, пловцы, гребцы, биат- лонисты, лыжники, футболисты и др. Кто хоть немного понимает в физиологии и медицине, объяснит, что переносить такие нагрузки не- возможно без серьезного риска для здоровья и риска внезапной смерти, если не использо- вать потенциал средств и возможностей ди- етологии и фармакологии. Кстати, проблема здоровья спортсменов, травматизма и про- фессиональных заболеваний, инвалидности и внезапной смерти, продолжительности жизни является значительно более острой, чем проб- лема применения допинга. Однако внимание к ней, к сожалению, по вполне понятной причи- не, несопоставимо с тем вниманием, которое уделяется использованию допинга. В 1989 г. под влиянием разоблачений, связанных с массовым применением запре- щенных веществ и методов участниками ве- логонки «Тур де Франс» 1988 г., президент МОК Хуан Антонио Самаранч призвал к изменению подхода к борьбе с допингом, опираясь на глу- бокий анализ практики, современные данные науки и поддержав позицию, которую десятью годами ранее занял Александр де Мерод. Эта точка зрения получила широкую поддержку в среде специалистов. Например, руководи- тель известной профессиональной команды велосипедистов «Банесто» Эйсебио Унсуе от- метил: «Я крайне благодарен руководителю олимпийского движения за то, что он изложил свою позицию по вопросам допинга именно сейчас, когда поиски гонщиков, потребляющих запрещенные препараты, стали смахивать на средневековую охоту на ведьм. Все критики президента прекрасно знают, что проблема до- пинга отнюдь не однозначна и что организму спортсменов, которые работают в экстремаль- ных условиях, подчас просто необходимы те самые запрещенные препараты». Его поддер- жал не менее авторитетный в велосипедном спорте специалист, директор одного из спор- тивных клубов Маноло Сайс: «Хватит лицеми- рить. Самаранч стал первым человеком в МОК, который нашел в себе мужество взглянуть на проблему допинга без ханжества. Думаю, что он наконец-то смог найти путь, по которому и должен идти далее профессиональных спорт». Эти взгляды разделили и президенты наи- более авторитетных международных спортивных федераций, многие видные представители политических и деловых кругов, спортивной и медицинской науки. Абсолютно невоспри- имчивыми к такой позиции оказались лишь представители антидопинговых служб, что было вполне предсказуемым. В настоящее время стало очевидным, что если кому-то не нравится обоснованное с физиологической и медицинской точек зрения применение субстанций, позволяющих пере- носить нагрузки соревновательного спорта без серьезных последствий для здоровья спорт- сменов, то необходимо либо в корне менять всю систему подготовки и соревнований, что представляется абсолютно нереальным, либо сконцентрировать внимание на разработке специальных программ питания и применения эффективных и безопасных для здоровья суб- станций, способствующих повышению рабо- тоспособности, оптимизации адаптационных и восстановительных реакций, нормализации психического состояния спортсменов, обеспе- чивающих профилактику травм, переутомле- ния, перенапряжения функциональных систем организма, перетренированности, снижение риска серьезных патологических изменений и внезапной смерти, ускорение и повышение эффективности реабилитации после травм и заболеваний. В основу антидопинговой деятельности необходимо поставить не абстрактные рассуж- дения о «духе спорта» и преследование спорт- сменов за применение всего того, что может повысить спортивные результаты, эффектив- ность подготовки и сохранить здоровье, а от- деление действительно вредных субстанций, количество которых во много раз меньше введенных WADA в Запрещенный список, от полезных, разработку допустимых норм при- менения необходимых препаратов и т. д. Не менее важно заменить «полицейские» методы борьбы с допингом образовательной и воспи- тательной деятельностью, которая ориентиро- вана на осознанное применение эффективного и безвредного, а исключение – опасного и вредного.
ГЛАСНОСТЬ И КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ
Вся деятельность WADA и антидопинговых лабораторий в отношении потенциальных на- рушителей антидопинговых правил должна иметь строго конфиденциальный характер до момента принятия официального решения о выявленных нарушениях. Однако в практиче- ской деятельности антидопинговых служб это правило систематически нарушается, начиная с первых лет деятельности Агенства. Перед открытием XIX зимних Олимпий- ских игр 2002 г. в Солт-Лейк-Сити повсеместно была распространена неофициальная инфор- мация о том, что антидопинговые службы рас- полагают сведениями о неких 20 спортсменах (не называя их фамилий), у которых во время предыдущих стартов якобы был выявлен до- пинг, и что этот список будет оглашен в день открытия Игр. «Дирижеры» акции остались в тени, а множеству приехавших в Солт-Лейк- Сити спортсменов из разных стран в течение нескольких дней была обеспечена изрядная нервотрепка. В середине января 2003 г. вспыхнул новый скандал, спровоцированный прозвучавшим в эфире шведской радиостанции «Radiosporеen» выступлением датского профессора Бенгта Салтина – руководителя медицинской ко- миссии Международной федерации лыжного спорта (FIS) и члена комитета по здоровью, ме- дицине и исследованиям WADA. Как сообщили информационные агентства, комментировав- шие выступление Салтина, этот профессор за- явил, что у 15 лыжников состав крови серьезно изменился по сравнению с показателями пре- дыдущего сезона, и это дает веские основания подозревать их в использовании запрещенных препаратов, а потому на предстоящем чем- пионате мира 2003 г. в Валь-ди-Фиемми все подозреваемые лыжники будут под особым контролем. У тех, кто находится под подо- зрением, анализы будут брать после каждой дисциплины независимо от занятых мест. Их результаты мы узнаем еще до того, как начнет- ся следующая гонка, чтобы успеть применить санкции» [15]. Эти обвинения, вызвавшие бурную реак- цию специалистов и прессы, оказались пусты- ми словами: на чемпионате мира по лыжным гонкам в Валь-ди-Фиемми допинг-контроль не выявил ни одного случая применения запре- щенных веществ. Оглашение предварительных результатов, всякого рода домыслы, слухи и подозрения, превратились в одну из особенностей деятель- ности антидопинговых служб, что абсолютно недопустимо, так как создает вокруг спорт- сменов среду, несовместимую с эффективной тренировочной и соревновательной деятель- ностью. Особенно острая атмосфера, связанная с антидопинговой деятельностью, нагнетает- ся в преддверии крупнейших соревнований, особенно Олимпийских игр. Например, если провести анализ содержания публикаций, со- держащихся в спортивной прессе в течение нескольких месяцев, предшествующих Играм XXXI Олимпиады 2016 г., то легко убедиться в том, что допинговой проблематике уделено значительно большее внимание, чем подго- товке Рио-де-Жанейро к проведению Игр, пер- спективам команд и спортсменов, культурной программе Игр и т.п. Достаточно сослаться лишь на скандал, поразивший олимпийский спорт в первой по- ловине 2016 г. в связи со скоропалительным и весьма трудно объяснимым введением в список запрещенных препаратов жизненно необходимого кардиопротектора мельдония и агрессивным обвинением большой группы спортсменов восточноевропейских стран, в основном российских, в применении этого препарата, – с требованием лишить их права участия в Олимпийских играх. При этом осо- бенно усердными в этом отношении оказались представители Антидопингового агентства США – страны, в которой своих проблем с до- пингом больше, чем где бы то ни было [5, 12, 34, 36, 58]. И, конечно, во всей этой истории просматривалось очевидное желание устра- нить основных конкурентов в борьбе за на- грады Игр Олимпиады. В начале июня 2016 г. WADA сообщило о большом количестве случа- ев применения запрещенных субстанций, яко- бы выявленных при дополнительном анализе проб участников ранее проведенных Олим- пийских игр 2008 и 2012 гг. Фамилии не были названы, однако атмосфера перед Играми XXXI Олимпиады еще больше накалилась. И здесь вновь много вопросов. Во-первых, для чего это делалось накануне Игр в Рио-де-Жанейро, а, во-вторых, как же совсем недавно WADA орга- низовало допинг-контроль, если оказалось не- способным установить широкое применение допинга? Подобные факты являются питательной средой для многочисленных (в значительной своей части недобросовестных) представите- лей прессы, наводнивших информационное пространство скандальными публикациями, телепередачами и даже документальными фильмами, содержание которых в большин- стве случаев опирается не на объективный анализ, а на всякого рода косвенные улики, сомнительные показания ангажированных спортсменов и специалистов, провокации, домыслы, преувеличения и откровенные сплетни. Созданная WADA среда открыла широкую возможность использования олимпийского спорта для политических манипуляций, обви- нений и призывов, далеко выходящих за рам- ки спорта и заполнивших информационное пространство накануне Игр Олимпиады 2016 г. И здесь уже WADA и поддерживающие это Агентство международные спортивные феде- рации, в частности Международная ассоциа- ция легкоатлетических федераций, становятся заложниками ими же развернутого междуна- родного скандала, грозящего серьезными по- терями для Олимпийских игр и для легкой ат- летики как наиболее представительного вида в их программе. Всемирное антидопинговое агентство не имеет ни юридического, ни морального права создавать вокруг спорта и спортсменов подоб- ную атмосферу. Если имеются факты, то, в соот- ветствии с законодательством, их надо офици- ально оглашать и принимать соответствующие меры. Если фактов нет, а представители WADA используют олимпийский спорт в целях само- рекламы, то санкции нужно применять и к таким специалистам, и к самому Агенству, ли- шая их права работать в этой сфере. Политика, согласно которой WADA находится вне санкций, недопустима.
МОНОПОЛИЗАЦИЯ АНТИДОПИНГОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Основой прогресса в любой сфере человече- ской деятельности является свободная кон- куренция, противодействие монополизации, опасность которой состоит не только в по- давлении конкуренции, но и в создании пре- пятствий для внедрения новых идей, перспек- тивных подходов и решений. Монополизация неизбежно приводит к застою, снижению до- верия и деградации, причем не только в сфе- ре экономики или политики, где угроза моно- полизма проявляется с особой очевидностью, но и в науке, образовании, культуре, спорте. В противовес этому система антидопинговой де- ятельности сформирована на основе политики полной монополизации. Самое удивительное, что произошло это в крайне сложной, противо- речивой и неоднозначной области знаний и практической деятельности, успешное раз- витие которой только и возможно на основе конкуренции идей и практических решений. Монополизация антидопинговой деятель- ности в олимпийском спорте, которой смогло добиться WADA за годы своего существования, привела к потребительскому отношению к олимпийскому спорту в целом, неуважитель- ному – к спортивной и медицинской наукам, пренебрежительному – к альтернативным подходам, успешно реализуемым в борьбе с допингом во многих видах профессионального спорта [12, 13]. Монополизация борьбы с допингом не только привела WADA к самоизоляции и огра- ничению в развитии, но и загнала проблему борьбы с допингом в тупик, опасный для олим- пийского спорта, оказала разрушительное дей- ствие на ряд важнейших направлений разви- тия спортивной науки, подавила инициативы в поиске путей решения проблемы. Понятно, что добровольно WADA не отдаст своей монопольной власти и не согласится от- казаться от нынешнего огромного влияния в спорте высших достижений и прежде всего – в олимпийском спорте. Однако МОК и МСФ не- избежно придется пересмотреть подходы к борьбе с допингом, которую следует вести по законам спорта и на более демократических основах, а не по велению одной организации. Процесс демонополизации борьбы с до- пингом не должен ограничиваться лишь проблематикой определения запрещенных средств и основ деятельности антидопинговых структур. Следовало бы подвергнуть анализу и сам подход к проблеме. Специалисты в области общей медицины с удивлением и скептициз- мом анализируют сложившуюся в спорте си- стему борьбы с допингом и полагают, что здесь мог бы оказаться полезным принципиально иной подход. В частности, они, отмечая нежиз- ненность насажденной WADA системы тоталь- ного контроля, в которой научная обоснован- ность, точность и объективность подменены всеобщим преследованием и устрашением, предлагают принципиально иной путь, ос- нованный на заботе о здоровье спортсменов [3, 27]. Хорошо известно, что современный спорт – экстремальная сфера деятельности, многие составляющие которой, в том числе и некоторые фармакологические средства, яв- ляются потенциально опасными для здоровья спортсменов. И допинг среди этих факторов – далеко не самый значимый. Поэтому одно- стороннюю и безуспешную борьбу с допингом следовало бы заменить глобальным контро- лем за здоровьем спортсменов со стороны органов здравоохранения. Это позволило бы реально оценивать факторы риска для здоро- вья спортсменов, включая и использование опасных для здоровья препаратов, на основе применения широко распространенных совре- менных диагностических методов и принятых в медицине стандартов, ввести соответствую- щие ограничения в отношении тренировочной и соревновательной деятельности, включая и отстранение от соревнований.
НЕВОСПРИИМЧИВОСТЬ К ОПЫТУ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ И НАЦИОНАЛЬНЫХ ФЕДЕРАЦИЙ
Как известно, борьба с допингом – не иници- атива WADA. Еще за много десятилетий до об- разования этого Агентства с допингом стали бороться международные федерации футбола и легкой атлетики, затем к этой работе под- ключились международные федерации вело- сипедного спорта, тяжелой атлетики и др. Не стояли в стороне и организации профессио- нального спорта – бейсбола, хоккея, баскет- бола, американского футбола, бокса, гольфа и др. Каждая из них разработала свои подходы с учетом всей совокупности факторов, влия- ющих на развитие, популярность и авторитет конкретного вида спорта, постоянно работала над совершенствованием антидопинговых правил. Эта деятельность на протяжении деся- тилетий никогда не вызывала острых конфлик- тов в командах, лигах и ассоциациях игроков, протеста профсоюзов спортсменов, отрица- тельной реакции общественности и СМИ. К сожалению, этот богатый опыт разра- ботчики Всемирного антидопингового кодекса проигнорировали, зато попытались активно навязать свой Кодекс организациям профес- сионального спорта, отстаивая точку зрения, согласно которой в профессиональном спорте борьба с допингом либо не ведется вообще, либо ведется неудовлетворительно. Но даже с позиций формальной логики такая точка зрения была неправильной: никто в большей степени, чем международная федерация (ассоциация, лига и т. п.) вида спорта, не заинте- ресован в сохранении авторитета своего вида спорта, в морально-этическом облике ведущих спортсменов, в должной квалификации специалистов – тренеров, судей, организаторов, врачей и др. Так неужели федерации, которые глубоко знают все стороны своих видов спор- та, включая сложнейшую проблематику спортивной подготовки, ее морально-этического, научного, медицинского и информационного обеспечения, факторов риска для здоровья спортсменов и профилактики травматизма, не способны сами разобраться с проблемой допинга – определением того, что к нему относится, а что – нет, как вести профилактическую работу, какую систему санкций вводить и др.? В этой связи трудно понять, что же дало основание прежнему руководителю WADA Р. Паунду с крайним пренебрежением относиться ко мнению федераций профессионального спорта, характеризовать их предложения как пародию на антидопинговую деятельность, от- каз от ответственности в отношении честности спорта, оскорбление публики и навязывать федерациям и лигам профессионального спор- та антидопинговый Кодекс [46, 47], который заведомо являлся абсолютно неприемлемым для них. И поэтому у Паунда не было ни ма- лейших оснований обижаться на негативную реакцию организаций профессионального спорта по поводу его писем с просьбой рассмо- треть и признать Всемирный антидопинговый кодекс. Национальная хоккейная лига (NHL) отказалась вообще обсуждать этот вопрос. Ассоциация профессиональных игроков в гольф сообщила, что у них нет проблемы с допингом. Национальная футбольная лига (NFL) и Национальная баскетбольная ассоциация (NBA) сообщили, что они полностью удовлетворены собственными эффективными программами борьбы с допингом и вообще это проблема не внешних организаций, а должна рассматриваться лигами и ассоциациями игроков. Нежелание американских ассоциаций и лиг профессионального спорта сотрудничать с WADA не означает, что они не хотят бороться с допингом или закрывают глаза на эту проблему. Просто выработанные ими подходы к данной проблемы никак не соотносятся с под- ходами WADA. Это касается трактовки понятия «допинг», списка тестируемых веществ, сис- темы контроля и санкций в отношении спорт- сменов, уличенных в применении допинга, урегулирования спорных вопросов. Например, любые вопросы, касающиеся наказаний спортсменов-профессионалов, рас- сматривает не так называемый независимый Спортивный арбитражный суд в Лозанне, являющийся, по сути, орудием реализации по- литики WADA и лишающий спортсменов права на юридическую поддержку, о чем открыто говорят видные специалисты, а суды обычной юрисдикции, компетентные рассматривать любые гражданские дела, в том числе и касающиеся трудовых отношений. Разумеется, эти суды руководствуются национальным трудовым законодательством своих стран, а не идущими вразрез с юридическими нормами и здравым смыслом правилами WADA. Борьба с допингом в профессиональном спорте, конечно, не решает проблемы, но имеет сдерживающий характер. Списки запрещенных веществ связаны со спецификой видов спорта, система санкций – разнообразная и гибкая. И такое положение имеет место не только в американских лигах профессионального спорта, но и в мировом футболе, боксе, автогонках. Антидопинговая деятельность в профессиональном спорте не является разрушительной, не снижает его популярности и коммерческой притягательности, не приводит к конфликтам с телевидением и спонсорами и т. п., не имеет тех тяжелых негативных последствий, которые проявились в олимпийском спорте. Руководители WADA не столь наивны, чтобы надеяться завоевать в профессиональном футболе, боксе, бейсболе, гольфе, хоккее с шайбой, американском футболе, автогонках и других видах профессионального спорта те позиции, которые они сумели занять в олимпийском спорте, но попытки дискуссий на эту тему с критикой подходов антидопинговой деятельности, реализуемых в профессиональном спорте, призваны способствовать сохранению позиций WADA в олимпийском спорте, которые никак нельзя считать стабильными и устойчивыми. С нашей точки зрения, опыт борьбы с до- пингом в профессиональном спорте может быть чрезвычайно полезным для олимпийского спорта, особенно с учетом профессионализации последнего и сближения олимпийского и профессионального спорта, активного участия профессионалов в Олимпийских играх.
БОРЬБА С ДОПИНГОМ — ДОХОДНЫЙ БИЗНЕС
Необходимо признать, что борьба с допингом за последние 15–20 лет приобрела принци- пиально новые черты. Допинг стал сферой серьезного бизнеса, в котором существуют как абсолютно легальные, так и криминальные проявления. Вполне естественно, что в разви- тии этого бизнеса заинтересованы представи- тели разных сфер: • производители лекарственных ве- ществ, которым выгодно максимальное продвижение на рынок своего товара и ко- торые очень далеки от идеалов спорта и по- литики МОК; • производители дорогостоящего и исключительно сложного аналитического оборудования, которым оснащаются и по- стоянно обновляются антидопинговые лабо- ратории; • рекламные агенты, поставщики, по- средники, обеспечивающие поставку лекар- ственных веществ; • разработчики фармакологических программ, консультанты по применению препаратов и способам их маскировки; • антидопинговые службы, которые, как известно, являются коммерческими структурами и прежде всего заинтересованы в извлечении прибыли, а не в решении проб- лемы допинга в спорте; • спортсмены, тренеры, врачи, а часто и представители спортивных федераций, заинтересованные в достижениях спорт- сменов как серьезном источнике доходов, постоянно возрастающих в связи с бурной профессионализацией и коммерциализаци- ей спорта. Большинству представителей этих направ- лений не выгодно уменьшение распростране- ния допинга. Даже WADA и, особенно, антидо- пинговые лаборатории, которые, казалось бы, должны стремиться к искоренению допинга, реализуют лишь экономически выгодные программы, связанные с расширением и удо- рожанием тестирования, с распространением своего влияния на неолимпийские виды спор- та, со стремлением приобщиться к наиболее богатым лигам профессионального спорта и т. д. Борьба с допингом превратилась в мощ- ную сферу бизнеса, приносящую ее участникам доходы, не сопоставимые с реальными усили- ями и результатами их деятельности. Поэтому любое вмешательство в эту сферу, даже со сто- роны признанных авторитетов – скажем, Хуа- на Антонио Самаранча, Йозефа Блаттера, Хейна Фербюггена, Виталия Смирнова – воспринима- ется такой системой крайне болезненно. В этом русле следует рассматривать и исключительно ревностное отношение WADA к созданию аль- тернативных антидопинговых структур. Экономическими интересами во многом обусловлено и интенсивное противодействие международной системы допинг-контроля изменению методологии борьбы с допингом в сторону образования и воспитания, суже- ния круга запрещенных веществ и методов, дифференциации систем допинг-контроля в зависимости от специфики конкретных видов спорта, разрешения препаратов, которые це- лесообразно использовать для повышения эф- фективности подготовки и профилактики не- гативных воздействий огромных физических нагрузок современного спорта. Очевидно, что многие средства и методы запрещены ошибочно, без достаточных осно- ваний, и большинство из них требуют не запре- та, а ограничений, оптимальных дозировок, и лишь небольшая часть средств (наркотики, отдельные гормональные препараты и стиму- ляторы) вообще не могут быть использованы. Контроль необходимо производить с учетом специфики вида спорта, не прибегая к попыт- кам выявить применение веществ, которые даже теоретически не могут быть использо- ваны в том или ином виде спорта, например, анаболических стероидов и психостимулято- ров в пулевой стрельбе или стрельбе из лука, а седативных средств – в тяжелой атлетике или спринтерском беге. Однако это привело бы к существенному удешевлению системы допинг- контроля, снижению остроты самой проблемы и, естественно, к уменьшению доходов и зна- чимости структур и людей, задействованных в этой сфере. Нежелание WADA заниматься этими проб- лемами становится понятным, если обратить- ся к финансовой стороне дела. В настоящее время трудно получить полную и разносто- роннюю информацию о доходной и расходной частях бюджета WADA и аккредитованных агентством более 30 антидопинговых лабо- раторий, а также о дополнительных доходах сотрудников этих организаций. Однако даже наиболее общие данные свидетельствуют об огромных средствах, затрачиваемых на анти- допинговую деятельность. Например, бюджет WADA в последние годы колебался в пределах 25–35 млн дол. США и постоянно возрастал. Бюджеты наиболее активно работающих анти- допинговых лабораторий составляли от 10 до 15 млн дол. США. Интересны официальные данные, которые приводит WADA относительно своего бюджета (табл. 1). Например, в 2011–2012 гг. расходы на зарплату персонала удвоились по сравнению с 2009–2010 гг. При этом при существенном увеличении бюджета сократились расходы на основную деятельность – научные исследова- ния и тестирование. Кроме того, сумма консо- лидированного бюджета намного превышает показанную расходную часть. Все это выглядит весьма странно. Основным направлением финансовой деятельности антидопинговой системы явля- ется стремление к постоянному увеличению количества проб и цен за проведенные анали- зы. В частности, в 1970–1980-х годах система антидопингового контроля, сформированная Медицинской комиссией МОК, предусматрива- ла выборочное тестирование на Олимпийских играх, чемпионатах мира и Европы по олим- пийским видам спорта. Ежегодно количество тестов не превышало 1–2 тыс., а в годы прове- дения Олимпийских игр – 3 тыс., а цена каждой из проб, проанализированных лабораториями, составляла около 40 дол. США [50]. В настоящее время ситуация изменилась кардинально. Количество проб, проведенных только аккредитованными WADA лаборатория- ми в последние годы, превышает 200 тыс., т. е. за указанный период возросло примерно в 100 раз. При этом WADA постоянно ставит вопрос о необходимости дальнейшего существенного увеличения объемов тестирования [47]. Все время возрастают и цены за проведение ана- лизов. Следует также отметить, что в мире су- ществует большое количество неаккредито- ванных WADA антидопинговых лабораторий национального уровня, стремящихся соответ- ствовать критериям WADA как по аппаратур- ному оснащению, так и по рекомендуемому количеству ежегодных тестов – не менее 3 тыс. Например, оснащение такой лаборато- рии в Украине лишь в течение 2007–2008 гг. обошлось государству примерно в 10 млн дол. США, а поддержание ее деятельности требует больших ежегодных расходов на проведение тестов и постоянного аппаратурного обновле- ния. Что же касается результатов деятельности этой лаборатории, то они ничтожны по сравне- нию с затрачиваемыми средствами. Финансовая деятельность антидопинго- вой системы не ограничивается приведен- ными направлениями. Во многих случаях имеют место доходы от консультационных услуг, оказываемых спортсменам, от сотруд- ничества с фармацевтическими фирмами, фирмами–производителями аналитического оборудования, спортивными организациями. Таким образом, антидопинговая деятельность превратилась в мощную коммерческую сферу, серьезный бизнес, который развился на мате- риале спорта. Когда речь идет о таких огромных день- гах (а современная система допинг-контро- ля, в основном, является частной, включая и WADA), очень неубедительно выглядят настойчивые попытки руководителей WADA и других представителей международной системы допинг-контроля представить свою деятельность как альтруистическую, направленную исключительно на борьбу за чистоту идеалов спорта и сохранение здоровья спортсменов.
ВЛИЯНИЕ АНТИДОПИНГОВОЙ ПОЛИТИКИ И ПРАКТИКИ НА МЕДИЦИНСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ СПОРТСМЕНОВ
Анализируя проблему допинга в современном спорте, нельзя обойти вниманием один чрез- вычайно важный как в медицинском, так и в юридическом и морально-этическом отноше- ниях вопрос – проблему применения с лечеб- ной целью препаратов, отнесенных WADA к допинговым. Для получения разрешения на исполь- зование таких лекарственных веществ в ле- чебных целях WADA разработало специаль- ную процедуру, согласно которой спортсмен может через национальное антидопинговое агентство подать запрос на терапевтическое использование запрещенного средства или метода. К запросу необходимо прилагать под- робную выписку из медицинской карты или истории болезни спортсмена, а также данные лабораторных и инструментальных методов обследования, подтверждающие необходи- мость применения запрещенных средств или методов (например: рентгенограммы, кардиограммы, результаты анализов крови, мочи, данные спирометрии, бронхопровока- ционного теста и др.). При этом медицинские документы должны отражать состояние здо- ровья спортсмена и проводимое лечение на момент подачи запроса. Запрос и документы рассматриваются в течение 30 дней, поэтому спортсмену следует направить в WADA данные материалы за 30 дней до той даты, когда ему потребуется разрешение. Запрос, поданный после использования запрещенного вещества или метода (запрос, имеющий обратную силу), будет рассматриваться только в том случае, если запрещенное вещество или метод были использованы для оказания экстренной ме- дицинской помощи. Спортсмен имеет право использовать средства и методы из Запрещен- ного списка при наличии разрешения, выдан- ного Комитетом по терапевтическому исполь- зованию (КТИ) антидопинговой организации. При этом во время действия разрешения на терапевтическое использование КТИ может в любой момент инициировать пересмотр ре- шения о выдаче разрешения. WADA через КТИ имеет право проверять любое разрешение на терапевтическое использование, выданное федерацией или КТИ, и соответственно отме- нить любое решение. Процедура отличается громоздкостью и выраженным элементом субъективизма. Во- первых, значительный элемент субъективиз- ма присутствует в определении диагноза: при желании всегда можно сослаться, что недоста- ет результатов какого-либо лабораторного или инструментального метода, что не позволяет считать диагноз окончательно установленным и подтвержденным. Во-вторых, дискутабель- ным является вопрос об эффективности и целесообразности применения тех или иных препаратов для лечения конкретной патоло- гии и у конкретного пациента. Однако здра- вый смысл подсказывает, что врач, стоящий у постели конкретного больного, может более корректно определиться с этими вопросами, чем некие «члены КТИ». Даже если они и яв- ляются квалифицированными специалистами в области спортивной медицины, они не на- блюдали пациента и с данным клиническим случаем знакомы только заочно, а кроме того, не исключено, что они могут вообще не иметь опыта лечения этой конкретной патоло- гии [3]. Иными словами, получение разрешения на терапевтическое использование в значи- тельной степени зависит от субъективного фактора. Это в равной мере относится и к пода- че заявки на терапевтическое использование задним числом по экстренным показаниям: спасение жизни человека может быть квали- фицировано как применение допинга – со все- ми вытекающими отсюда последствиями как для врача, так и для спортсмена [14]. В экстренных случаях (травматический шок, солнечный удар и др.) может быть приме- нена запрещенная субстанция, однако ни врач, ни спортсмен не имеют гарантий того, что ис- пользование лекарственного препарата будет признано оправданным, а не будет расценено как нарушение антидопинговых правил. Все это входит в противоречие как со здравым смыслом и моральными принципа- ми, так и с юридическими нормами, регла- ментирующими деятельность медицинских работников во всех цивилизованных странах. Совершенно абсурдно и аморально выглядит подход, согласно которому врач, спасший жизнь человека, может быть обвинен в ка- ких-либо недопустимых действиях. Что же ка- сается юридических аспектов, то неоказание медицинской помощи медицинским работ- ником, несомненно, является противоправ- ным деянием. Законодательные акты любой цивилизованной страны признают объектом преступления жизнь и здоровье человека, а также определяют порядок выполнения ме- дицинскими и фармацевтическими работни- ками своих профессиональных обязанностей [3, 41]. Однако даже в тех случаях, когда терапев- тическое применение допингового препарата не является экстренным, официально опреде- ленный срок рассмотрения заявки (до 30 дней) в любом случае неприемлем с точки зрения лечебного процесса. У каждого здравомыс- лящего человека не вызывает сомнений тот факт, что лечение любого заболевания следует начинать немедленно по факту установления диагноза, а не спустя какое-то время. В про- тивном случае возможны тяжелые, а иногда и необратимые, последствия, моральную и юридическую ответственность за которые не- сет медицинский работник, допустивший воз- никновение такой ситуации. Нынешняя практика, организованная WADA, находится в противоречии с базовыми принципами врачебного долга, например, с принципом конфиденциальности, обязатель- ствами действовать исключительно во благо клиента. Врачи, которые руководствуются эти- ми принципами, рискуют быть обвиненными в пособничестве и подстрекательстве к потреб- лению допинга, а применяемые ими обще- доступные и наиболее эффективные средства профилактики и лечения часто считаются до- пингом [41]. Трудно обойти врачу и откровен- ные противоречия между требованиями WADA и его профессиональными знаниями, опытом и обязанностями, которыми он должен руковод- ствоваться в интересах клиента в соответствии с врачебной клятвой, что во многом связано с откровенным невежеством WADA в отношении медицины и обязанностей врачей [18]. Таким образом, в отношении здоровья спортсменов и оказания им медицинской по- мощи WADA превратилось в надстройку над официальной медициной, нарушая элемен- тарные права спортсменов, права и обязан- ности врачей. И в этом случае, как и во многих других, мы видим, к чему привела политика отстранения от решения проблемы специали- стов и передача прав «управленцам-универ- салам». Привлечение ведущих научных центров, разрабатывающих эргогенные средства и ме- тоды, позволило бы кардинально укрепить методологическую базу антидопинговой дея- тельности, отделить вредное и категорически запрещенное для спортсмена от рациональ- ного и полезного и, в конечном итоге, повер- нуть ход борьбы с допингом в спорте в позитив- ное русло. Такое смещение акцента в борьбе с допингом явилось бы и весомым вкладом в развитие этого важнейшего направления спор- тивной науки, которое из побочного, в опреде- ленной мере теневого, превратилось бы в одно из широко и гласно разрабатываемых, осве- щаемых в научной печати, обсуждаемых на научных форумах, дающих рекомендации для практики, в том числе и для совершенствова- ния антидопинговой системы. Применение лекарственных веществ в спорте должно быть прерогативой исключи- тельно врачей, физиологов, фармакологов, а не юристов и управленцев, и тогда не при- дется говорить, что вопросы использования спортсменами лекарственных препаратов решаются людьми, ничего не понимаю- щими ни в спорте, ни в спортивной меди- цине.
НАУЧНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
В ежегодном бюджете WADA предусматри- вается около 5 млн дол. США на научно-ис- следовательские программы. Однако все исследования, финансируемые WADA, концен- трируются на разработке новых и усовершен- ствовании имеющихся методов обнаружения все возрастающего перечня препаратов, и на повышении надежности тестирования. Этой же областью ограничивается и сотрудниче- ство с научно-исследовательскими учрежде- ниями. Комитет WADA по здоровью, медицине и исследованиям в последние годы сосредото- чил свои усилия на совершенствовании сис- темы обнаружения следующих пяти видов: • средства, усиливающие насыщение крови кислородом (эритропоэтин, носители кислорода на основе гемоглобина, трансфу- зии и т. д.); • экзогенные и эндогенные анаболиче- ские стероиды; • факторы, регулирующие и повышаю- щие рост; • генные технологии; • разные проекты, связанные со спи- ском запрещенных веществ. Вне интересов WADA находятся важней- шие научные направления и темы, которые позволили бы обобщить огромный эмпириче- ский материал, провести дополнительные ис- следования и на этой основе предложить для олимпийского спорта (с учетом специфики его видов, возрастных, половых и квалификаци- онных особенностей спортсменов) эффектив- ную систему применения эргогенных средств и методов. В настоящее время в большинстве круп- ных научных центров во многих странах активно проводятся исследования средств и методов (включая фармакологические), которые позволяют повысить работоспособ- ность спортсменов, стимулировать более эффективное протекание адаптационных и восстановительных реакций, страховать наи- более нагружаемые органы, системы, звенья опорно-двигательного аппарата от перегру- зок, переутомления, переадаптации, ускорять процессы реабилитации, избегать риска вне- запной смерти. Однако это важное и благо- родное направление, в котором, конечно, как и в любом другом сложном деле, могут быть и негативные моменты, в силу сформировав- шейся антидопинговой политики пребывает в атмосфере подозрительности, секретности, криминального налета. Более того, концентрация научных ин- тересов WADA исключительно на совершен- ствование системы обнаружения применения запрещенных веществ привела к тому, что, в отличие от прошлых лет, даже в наиболее авто- ритетных изданиях [32, 56] вопросы примене- ния эргогенных средств фармакологического, гормонального и физиологического характера стали рассматриваться исключительно сквозь призму положений Антидопингового кодекса, а не с позиций научной обоснованности, инте- ресов и прав спортсменов. Нельзя также не отметить, что антидо- пинговая деятельность МОК и WADA привела к прекращению многих исследований, направ- ленных на выявление эффективности исполь- зования лекарственных веществ в системе подготовки спортсменов. Ведущаяся в этой области работа нередко приобретает закры- тый характер, исследования часто связаны с использованием веществ «черного рынка», а внедрение полученных результатов осущест- вляется по коррупционным схемам, без долж- ной научной аргументации и с недопустимой самодеятельностью со стороны спортсменов, врачей и тренеров. Факторов, подтверждаю- щих эту точку зрения, более чем достаточно в современном спорте. Ограничение научных исследований, от- сутствие должной информации об эргогенных средствах, пренебрежение образовательной деятельностью привели к тому, что в спорте распространились средства не повышающие работоспособность, а отрицательно сказыва- ющиеся на мышечной деятельности. Из очень длинного списка запрещенных средств лишь часть отличается эргогенным действием, остальные либо не эффективны, либо даже дают отрицательный эффект, т. е. являются эрголитическими веществами [32]. Проблемой допинга в спорте серьезно обеспокоены представители разных направ- лений науки. Во многих работах предлагаются различные рекомендации по совершенство- ванию методологии и организационно-управ- ленческих основ антидопинговой деятель- ности [11, 40, 52, 54]. Серьезное внимание уделяется морально-этической, психологиче- ской, профилактической и образовательной сторонам проблемы, формированию соот- ветствующих взглядов самих спортсменов, тренеров, врачей и других специалистов, привлеченных к подготовке атлетов [22, 24, 45, 53]. Не остались без внимания анализ санкций, которым подвергаются спортсмены и другие специалисты, связанные с их подготовкой [11, 39 и др.], нарушения их прав [25, 38, 59 и др.], а также и практика привлечения гражданских судов к разрешению конфликтов [20, 37, 40 и др.]. Подробно рассмотрено много частных вопросов, связанных с недопустимостью ад- министрирования при формировании и кор- рекции Запрещенного списка [40], влиянием на здоровье атлетов запрещенных веществ и других факторов риска, характерных для со- временного спорта [13, 26, 59], и многие дру- гие аспекты проблемы допинга в современном спорте. Удивительно, что вся эта информация ни- коим образом не влияет на политику и практическую деятельность WADA, которая лишь бюрократизируется, но остается неизменной с момента учреждения этого Агентства.
ПИЩЕВЫЕ ДОБАВКИ
В последние годы система антидопингового контроля столкнулась с еще одной пробле- мой – интенсивным развитием индустрии пищевых добавок и внедрением их в практику подготовки спортсменов. Этикетки на добавках не всегда отражают их действительное содер- жание, бывают случаи несоответствия пред- ставленных данных реальному составу. Индустрия пищевых добавок постоянно расширяется, а их количество, находящееся на рынке, исчисляется тысячами. Установить контроль за их содержанием и производством практически невозможно, в то время как ис- следования показывают, что в 20–25 % пище- вых добавок содержатся вещества, внесенные в Запрещенный список. В добавках встречают- ся анаболические стероиды, эфедрин и другие запрещенные в спорте препараты. Потребление пищевых добавок в олим- пийском спорте достигло огромных размеров. Исследования, проведенные еще на Играх XXVII Олимпиады 2000 г. в Сиднее с участием 2758 спортсменов (более 25 % всех участни- ков), показали, что различные пищевые до- бавки принимали 2167 спортсменов (78,6 %), 542 спортсмена (19,7 %) использовали по 6–7 средств, а один – 26 [21]. Нет никаких осно- ваний полагать, что в последующие годы их потребление уменьшилось. Например, извест- ные американские физиологи Л. Кенни, Д. Уил- мор, Д. Костилл приводят данные, согласно которым 94 % университетских тренеров США рекомендуют своим спортсменам использо- вать пищевые добавки [32]. Решение этой проблемы WADA находит в традиционном для своей деятельности стиле. В официальном бюллетене организации отме- чается: «WADA полагает, что спортсмены выс- шей категории могут и должны удовлетворять потребности изнурительного тренировочного режима посредством здорового сбалансиро- ванного питания. Не существует убедительных научных свидетельств того, что пищевые до- бавки приносят значительную пользу спорт- сменам высшей квалификации». Понятно, что такое заявление могут сде- лать лишь люди, не имеющие элементарных представлений о реальном состоянии вопро- са о пищевых добавках. Причина, видимо, в другом. Огромная по размерам индустрия пищевых добавок развивается в русле зако- нодательства о продуктах питания, что суще- ственно затрудняет процесс контроля за их со- ставом. Фирмы–производители добавок при их маркировании дают недостаточно полную информацию о компонентах, входящих в до- бавки. Естественно, WADA не в состоянии не только влиять на процесс изготовления пище- вых добавок, но даже владеть информацией об их составе, поэтому всю ответственность за их применение возлагает на спортсмена. Многие пищевые добавки могут положи- тельно влиять на рост мастерства спортсме- нов, не оказывая при этом отрицательного воздействия на состояние их здоровья, отодви- гать утомление, способствовать эффективному протеканию восстановительных и адаптаци- онных процессов, обеспечивать профилактику перенапряжения функциональных систем и спортивного травматизма [17, 29, 32]. Не сле- дует огульно объявлять все пищевые добавки неэффективными, как это делает WADA, надо стимулировать широкомасштабную работу по их изучению на предмет использования в спорте в интересах роста мастерства спорт- сменов и обеспечения их здоровья. Весьма существенная часть добавок может оказаться неэффективной и даже вредной для спорт- смена, однако недобросовестная реклама способствует их продвижению на рынок, а отсутствие полноценных научных исследований и объективной информации часто приводит к использованию этих добавок спортсменами.
АНТИДОПИНГОВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, ФАРМАКОЛОГИЧЕСКАЯ НАУКА И ФАРМАЦЕВТИЧЕСКАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
Многолетняя антидопинговая деятельность МОК и WADA продемонстрировала крайнее несовершенство антидопинговых тестов, не- способность антидопинговых лабораторий конкурировать с фармакологической наукой и фармацевтической промышленностью, по- стоянно выбрасывающих на рынок новые ве- щества и технологии, недоступные для иден- тификации [39, 55]. Если проанализировать историю применения наиболее эффективных препаратов, то выяснится, что они в течение многих лет позволяли спортсменам повышать результативность еще до запрещения этих средств, а затем длительное время исполь- зовались безнаказанно после запрещения в связи с невозможностью достоверного доказа- тельства их применения [13, 40]. И лишь после этого начинался период, когда появлялась ре- альная конкуренция между нарушителями и антидопинговыми службами в отношении уже хорошо известных и подлежащих идентифика- ции препаратов. Крайне низкий научный потенциал анти- допинговых лабораторий более чем наглядно демонстрируется ежегодными итогами их де- ятельности. Процент позитивных результатов, особенно при исследовании крови, ничтожен и явно не соответствует реальному распростра- нению допинга [13, 44], а из общего количества так называемых результативных тестов боль- шая часть – сомнительна. Например, из почти 210 тыс. тестов, сделанных всеми аккредито- ванными антидопинговыми лабораториями в 2013 г., менее 1 % дали позитивный результат и немногим более 1 % – сомнительный. Из 6689 проб крови допинг был выявлен лишь в одном (!) случае, а в 11 случаях результаты оказа- лись сомнительными. Когда знакомишься с этими цифрами, возникает резонный вопрос: для чего вообще нужна деятельность WADA и многочисленных антидопинговых лабора- торий, если она приводит к столь ничтожным и недостоверным результатам, явно не соот- ветствующим реальному распространению субстанций, стимулирующих эффективность соревновательной и тренировочной деятель- ности в олимпийском спорте. Ведь существует множество серьезных публикаций, в которых показано, что в разных видах спорта от 5 до 75–80 % спортсменов, участвовавших в Олим- пийских играх последних двух десятилетий, принимали разные препараты, повышающие эффективность тренировочной и соревнова- тельной деятельности [13, 21, 57, 60 и др.]. Обобщение многочисленных разроз- ненных данных, отражающих применение запрещенных средств в спорте США, свиде- тельствуют о том, что анаболические стерои- ды в зависимости от специфики вида спорта применяют от 20 до 90 % спортсменов. Даже юные спортсмены, обучающиеся в средней школе, используют анаболические стероиды: 4–11 % – юноши, 3 % – девушки [32]. Изуче- ние этой проблемы в спорте восточноевропей- ских стран показало, что, например, в ганд- боле и спортивной гимнастике запрещенные препараты применяет 20–30 % спортсменов, в легкой атлетике – более 70 %, а в тяжелой атлетике – более 90 % [11]. Бурное развитие фармакологической на- уки и фармацевтической промышленности делает бесперспективной нынешнюю деятель- ность WADA. Практически непреодолимой для него в течение ряда лет проблемой являются возможности современных молекулярных биотехнологий в отношении синтеза гор- мональных препаратов, идентичных есте- ственным аналогам, разработки допинговых веществ низкой молекулярной массы, фарма- цевтических продуктов для лечения серьезных болезней и профилактики старения, генных манипуляций. Как утверждают специалисты, да и подтверждает опыт многолетней деятель- ности антидопинговых служб, в большинстве случаев WADA обречено на 10–20-летнее от- ставание, особенно если учесть, что в спорт новые вещества нередко проникают еще до того, как они прошли клинические испытания. На неспособность антидопинговой системы конкурировать с разработчиками новых эр- гогенных веществ и методов многократно об- ращали внимание МОК и WADA специалисты разных стран, глубоко владеющие проблемой, а не рассматривающие ее односторонне или с меркантильных позиций. Например, Джон Лукас, видный американский специалист в сфере олимпийского спорта, работы которого отличаются комплексным подходом к проб- лемам во всей их совокупности и сложной взаимосвязи, много лет назад отмечал явную односторонность и ущербность антидопинго- вой политики МОК. В частности, в главе «Олим- пийский допинговый кризис» книги «Будущее Олимпийских игр» [36] он писал: «Мы должны понимать, что нынешний допинг – это ничто по сравнению с тем, что в ближайшие десяти- летия принесут для формирования эффектив- ных атлетов современные биотехнологии, мо- лекулярная биология, генетика». В настоящее время имеется множество случаев подтверж- дения этого прогноза. Неспособность антидопинговых служб объективно выявлять применение допинга WADA заменяет откровенно противозаконной в юридическом отношении деятельностью, неприемлемыми способами выявления на- рушителей, изначально представляющими спортсменов как преступников, которых мож- но подвергать унизительному преследованию и в личную жизнь которых можно бесцере- монно вмешиваться. Если к этому добавить закрытость и практически бесконтрольность и неподвластность антидопинговых служб, их склонность к провокациям, ловушкам, доно- сам, а также отсутствие гарантии утраты или подмены образцов, соблюдения режима их хранения, неадекватную реакцию на критику и другие подобные атрибуты деятельности WADA, становится понятным и постоянно на- растающее в мире сопротивление методам работы этого Агентства и сомнения в целесо- образности его существования.
В бесперспективной гонке за достижени- ями фармакологической науки и фармацевти- ческой промышленности WADA использует и абсолютно недопустимые методы. Например, открылось весьма специфическое направле- ние в антидопинговой деятельности WADA – после того, как в многодневной велогонке «Тур де Франс» 2008 г. итальянский гонщик Рикардо Рикко был изобличен в применении новой версии эритропоэтина (САРА), использование которого практически не идентифицировалось антидопинговыми службами. По утверждению руководителя WADA Джона Фейхи, выявить применение допинга позволило новшество в антидопинговой политике, согласно которо- му Агенство начало активное сотрудничество с фармацевтическими фирмами на пред- мет маркировки запрещенных препаратов. В частности, производитель САРА – компания «Roche Pharmaceuticals» – по договору с WADA включил в состав препарата дополнительное химическое вещество, которое длительное время не выводится из организма, что по- зволило подтвердить применение допинга итальянским спортсменом. Эту практику, по утверждению Джона Фейхи, WADA планирова- ло использовать и в дальнейшем. На наш взгляд, такой подход является опаснейшим и противозаконным прецеден- том, который приведет к тому, что огромное количество людей, страдающих тяжелейши- ми заболеваниями, вынуждены применять лекарственные средства с дополнительными трудновыводимыми из организма веще- ствами непонятного фармакологического действия – и все ради облегчения деятель- ности WADA. Сегодня еще трудно предсказать правовые и морально-этические последствия подобных нововведений, но очевидно, что они не добавят авторитета Агентству, а послужат основой еще большей дискредитации его политики.
ПЕРСПЕКТИВЫ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ ДОПИНГА В СПОРТЕ
Приведенные материалы убедительно свидетельствуют о том, что такая организация, как WADA, и на основе такого документа, как Всемирный антидопинговый кодекс, не сумеет решить проблему применения допинга. Об этом, кстати, более чем убедительно свидетельствуют мнения экспертов, утверждающих, что использование допинга в спорте постоянно возрастает, а активность WADA и постоянные допинговые скандалы служат мощным средством косвенной рекламы, демонстрирующей, что без допинга невозможно добиться высоких спортивных результатов, стимулируют разработку все более сложных, дорогостоящих и опасных для здоровья препаратов и средств сокрытия их использования.
Поэтому, если ставить задачу – реально бороться с допингом в олимпийском спорте, а не укреплять WADA и поддерживать изначально ущербный Всемирный антидопинговый кодекс, – необходимо идти принципиально иными путями, чем тот, по которому ведут олимпийское движение WADA и солидарные с его политикой представители различных международных организаций.
В настоящее время сделать это намного сложнее, чем на рубеже столетий, когда после серьезного допингового скандала на велогонке «Тур де Франс» 1998 г. Хуан Антонио Самаранч призвал к изменению антидопинговой политики в олимпийском спорте.
И если бы тогда борьба с допингом пошла по предложенному им пути, основанному на объективных реалиях спорта и необходимости научного подхода к проблеме, без ее излишней драматизации, то ситуация с допингом в олимпийском спорте, несомненно, была бы иной. Еще более значительные результаты и совсем иную, неизмеримо более здоровую атмосферу в олимпийском спорте мы имели бы в случае, если бы МОК был склонен серьезно реагировать на позиции ученых, которые еще 20–30 лет назад давали обоснованные рекомендации по профилактике применения допинга в спорте и борьбе с использованием допинга.
Но МОК предпочел идти путем примитивного администрирования, что усугубило проблему в 1990-х годах. Действительный кризис, который может привести не только к дискредитации Олимпийских игр, но и к развалу олимпийского движения, начался с создания WADA и изоляции от борьбы с допингом авторитетов в области спортивной и медицинской науки и возложения обязанностей по решению проблемы на «эффективных менеджеров». Недопустимость такого положения находит убедительное подтверждение в трудах многих авторитетных специалистов, серьезно озабоченных критической ситуацией, сложившейся в олимпийском спорте в связи с методологией и практической деятельностью WADA в борьбе с допингом.
Необходимо осознать, что если в 1980-х–1990-х годах одной из ряда проблем олимпийского спорта была проблема допинга, то в настоящее время, после многолетней деятельности WADA, эта проблема стала основной, наиболее острой и не приблизилась, а существенно отдалилась от своего решения. Неожиданно в олимпийском спорте возникла новая, не менее острая проблема: наличие WADA – организации, сумевшей практически выйти из под контроля международной олимпийской системы, стать над олимпийским спортом, над спортсменами, тренерами, учеными. Политическими лозунгами, манипуляциями и маневрированием Агентство сумело получить поддержку авторитетных международных организаций, правительств разных стран, политических лидеров, не вникавших в сущность рекомендуемых подходов и методов борьбы с допингом, а увлеченных общей благородной идеей – искоренением одного из проявлений мошенничества в спорте (тем более, опасного для здоровья спортсменов). Однако WADA очень своеобразно воспользовалось этой поддержкой и оказанным доверием и создало вокруг проблемы допинга атмосферу субъективизма, волюнтаризма и хаоса, став тем самым удобным инструментом для разного рода политических и прочих манипуляций на материале и за счет олимпийского спорта.
Специфика спорта и его нацеленность на демонстрацию наивысших результатов, на победу, на рекорд, на подавление соперников, на предельную мобилизацию физического потенциала стимулирует спортсменов, тренеров, врачей, менеджеров на поиск и использование всех возможных средств для достижения искомого результата. Среди этих средств находится место и допингу, и насилию, и жульничеству. Исключительная политизация и коммерциализация олимпийского спорта не только провоцируют спортсменов, врачей и тренеров на применение запрещенных веществ, но нередко проявляются и в политике двойных стандартов на уровне национальных олимпийских комитетов, национальных и международных спортивных федераций, правительственных организаций разных стран, ответственных за спорт.
Поэтому ответственность за применение допинга, как и за другие негативные явления в спорте, должны нести не только спортсмены, но и МОК, МСФ и виды спорта в целом, НОК и страны. В этом плане политика МОК и WADA, несомненно, является правильной: вовлечение в борьбу с допингом не только спортивных структур, но и авторитетных международных организаций (ООН, Совет Европы, ЮНЕСКО и др.) и правительств стран–участниц олимпийского движения. Однако эта деятельность и ее координация окажутся успешными лишь в том случае, если сама методология подхода к проблеме применения допинга, а также ее организационные основы будут кардинально пересмотрены.
Необходимо довести до общественного сознания понимание того, что, во-первых, определение понятия «допинг», антидопинговые правила, список запрещённых веществ и методов находятся в вопиющем противоречии с достижениями науки, медицины, спортивной практики, а, во-вторых, практическая деятельность WADA грубо попирает положения Декларации ООН по правам человека и общепринятые юридические нормы, основывается на методах, недопустимых ни в одной из сфер человеческой деятельности. Сегодня стало очевидным, что МОК и ЮНЕСКО, обоснованно стремившиеся к искоренению применения допинга в спорте, привлечению к борьбе с ним государственных органов стран-участниц олимпийского движения, совершили три принципиальные ошибки. Во-первых, они доверили борьбу с допингом частной коммерческой организации, со временем ставшей абсолютно неподконтрольной. Во-вторых, не подвергли анализу и контролю систему кадрового обеспечения WADA и аккредитованных агентством лабораторий, что привело к засилию в этих организациях специалистов разного профиля, далеких от понимания проблем спорта и спортивной медицины. И, в-третьих, позволили принять крайне несовершенный Всемирный антидопинговый кодекс, ориентированный не на объективное решение проблемы допинга в спорте, а на удовлетворение политических и коммерческих интересов WADA и аккредитованных им лабораторий. Это, в конечном счете, привело к тому плачевному положению, которое сложилось в олимпийском спорте при подготовке и проведении Игр Олимпиады 2016 г. в Рио-де-Жанейро. Вместо борьбы с допингом в мировом спорте Агентство, под давлением разного рода внеш- них сил, стало реализовывать собственную дискриминационную политику в отношении спортсменов и спорта отдельных стран, способную нанести по олимпийскому спорту удар огромной разрушительной силы. На самой последней стадии, за две недели до начала Игр, президент МОК и члены исполкома резко отклонили требования WADA, продемонстрировав этим решением неудовлетворительную и разрушительную для олимпийского спорта деятельность этого Агентства. Однако реакция руководства WADA оказалась парадоксальной. Видимо уверовав в свою исключительность, непогрешимость и вседозволенность, нынешний руководитель WADA Риди Крейг и бывший руководитель Ричард Паунд, взгляды и настойчивость которого и привели WADA к нынешнему плачевному состоянию, и даже руководители национальных антидопинговых агентств, призванных заниматься проблемой допинга исключительно в своих странах, вместо признания своих грубейших ошибок и демонстрации желания перевести деятельность антидопинговой системы в позитивное русло, обрушились на МОК с резкой критикой. Они, видимо, забыли, что членами исполкома МОК являются выдающиеся представители мирового спорта, всемирно признанные спе- циалисты в этой сфере, МОК является учреди- телем WADA, обеспечивает финансирование его деятельности и, естественно, имеет все основания для понимания и неукоснительно- го выполнения принятых решений. Уже одной этой реакции более чем достаточно для кар- динальной реорганизации системы борьбы с допингом в олимпийском спорте. Казалось бы абсолютно неожиданно меж- дународная олимпийская система столкну- лась с множеством проблем и противоречий, возникших как в самом МОК, МСФ и НОК, так в окружающей его среде – у государствен- ных и политических деятелей разных стран, спонсоров, представителей средств массовой информации, широких слоев мировой обще- ственности. Можно смело утверждать, что олимпийский спорт вошел в тяжелый кри- зис, сопоставимый с тем, который сложился в 1980-х годах и выразившийся в массовых бойкотах Игр Олимпиад в Москве (1980 г.) и Лос-Анджелесе (1984 г.), а преодолеть который удалось лишь на Играх Олимпиады 1988 г. в Сеуле, во многом благодаря исключительно профессиональной и неутомимой деятель- ности выдающегося деятеля международного движения, президента МОК Х. А. Самаранча. Если МОК в ближайшем будущем не при- мет радикальных мер по реорганизации сис- темы борьбы с допингом и сведением роли аккредитованных WADA лабораторий исклю- чительно к техническим функциям, передав все остальные права и обязанности МОК и МСФ, то олимпийский спорт, который усилиями огромного количества выдающихся людей из разных стран был превращен в глобальное по- зитивное явление, понесет невозвратимые по- тери. Путь к преодолению нынешнего кризиса также будет непростым и долгим. И хотелось бы надеяться, что МОК и другие представители международной олимпийской системы смогут пройти его достойно и профессионально. Кратко обозначим направления, работа в которых могла бы нормализовать ситуацию с применением допинга, снять противоречия в этом вопросе между представителями разных структур международной олимпийской сис- темы. • Реализация широких образова- тельных программ среди всех участников олимпийского движения, начиная с детских спортивных школ и спортивных клубов и за- канчивая МОК и национальными олимпий- скими комитетами, международными и на- циональными спортивными федерациями, государственными органами управления спортом. • Кардинальная переработка Всемир- ного антидопингового кодекса на основе методологии, опирающейся на достижения передовой спортивной и медицинской на- уки, на общепринятую международную правовую базу; осознание того, что антидо- пинговая деятельность является одним из многочисленных элементов деятельности в сфере спорта, а не надстройкой над спортом. • Перемещение борьбы с допингом в одно из направлений спортивной медицины и медицинского обслуживания спортсме- нов; применение лекарственных веществ в соответствии с требованиями узаконенной медицинской практики, исключив эмоцио- нальные и субъективные критерии. • Изменение положения WADA и анти- допинговых лабораторий путем устране- ния их прав как независимых учреждений, стоящих над спортом, и перемещения этих организаций в качестве технических под- разделений международной олимпийской системы с методологическим руководством Медицинской комиссией МОК с решающей ролью экспертов спортивной медицины и спорта высших достижений. • Проведение широкомасштабных на- учных исследований по разработке системы разрешенных к применению эргогенных средств и методов, по минимизации количе- ства запрещенных, по определению четкой грани между разрешенными и запрещенны- ми средствами с учетом специфики разных видов спорта – с участием специалистов в области организации и управления спортом, теории и методики подготовки спортсменов, медицины, фармакологии, юриспруденции и других.
• Предоставление спортсменам воз- можности использовать все достижения современной медицины, не мешая и не ограничивая их в применении в лечебных целях наиболее эффективных лекарствен- ных средств; приведение прав спортсменов в полное соответствие с теми, которыми пользуются представители экстремальных профессий. • Предоставление врачам возможно- сти использовать при медицинском об- служивании спортсменов (включая про- филактическое) весь арсенал легальных лекарственных препаратов по научно обо- снованным и рекомендованным медицин- ской наукой схемам. • Создание альтернативных лаборато- рий и центров антидопингового контроля, применяющих разную методологию реше- ния проблемы допинга в спорте. • Предоставление МСФ возможности привлекать к обслуживанию соревнований и видов спорта те антидопинговые лабо- ратории и центры, деятельность которых в наибольшей мере отвечает специфике дан- ного вида спорта, требованиям федераций и др. • Выдвижение на руководящие долж- ности во всей антидопинговой системе спе- циалистов в области спортивной медицины, глубоко знающих специфику современного спорта и системы подготовки спортсменов. Что же касается «эффективных управленцев- менеджеров», то их роль должна сводиться к реализации политики, принятой специали- стами спорта и спортивной медицины. • Демократизация борьбы с допингом со стороны МОК – поддержка альтернатив- ных подходов к борьбе с допингом, содей- ствие деятельности антидопинговых лабора- торий, придерживающихся разных подходов в деле борьбы с допингом, перемещение ак- цента в борьбе с допингом в сферу деятель- ности федераций и др. Изложенные нами критические замечания ни в коей мере не ставят под сомнение необ- ходимость постоянной борьбы с допингом, их цель – только обозначить пути выхода из того тупика, в который загнано решение этой проб- лемы современной практикой WADA и действу- ющими нормативно-правовыми документами в данной сфере. И сделать это не только в инте- ресах олимпийского движения и олимпийского спорта, в интересах рациональной подготовки и охраны здоровья спортсменов, но и для со- хранения и плодотворного развития самой антидопинговой системы, ее действенности и авторитета. Приведенные предложения по совершен- ствованию системы борьбы с допингом, хотя и имеют принципиальный характер, но сделаны в русле традиционных подходов к проблеме. Однако в настоящее время вносятся и пред- ложения, связанные с кардинальным измене- нием самого подхода к проблеме. В частности, в отношении борьбы с допингом в среде спе- циалистов укрепляется точка зрения, согласно которой проблема допинга в спорте должна ре- шаться с учетом изучения и внедрения биотех- нологий, направленных на совершенствование человека, его модификацию с целью противо- действия негативным факторам окружающей среды, повышения устойчивости к стрессам и заболеваниям, рискам, связанным с образом жизни и др. [30, 42]. Современная биология постоянно поставляет технологические но- винки, расширяющие возможности человека, которые быстро распространяются не только в спортивной среде, но и среди широких слоев населения, стремящихся к их использованию для повышения жизнестойкости и расширения своих возможностей. В этой связи возникает вполне естественный вопрос: почему атлет не может использовать вещества для улучшения своих возможностей, если то же делают все остальные члены общества? [8]. Специалисты отмечают, что как спорт выс- ших достижений, так и биотехнологии объ- единены общей ценностью – стремлением к совершенству. При изучении и внедрении биотехнологий, направленных на совершен- ствование человека, нужно учитывать весь спектр возможных позитивных и негативных последствий социального, морально-этиче- ского и здравоохранительного плана. И впол- не логично рассматривать в этом русле проб- лемы разрешенного и запрещенного в спорте, особенно если учесть тот огромный интеллек- туальный и финансовый потенциал, которым располагают организации, работающие в этой области. Логичным в этой связи представля- ется и возникновение вопроса о целесообраз- ности существования такой организации как WADA [8]. Точка зрения – радикальная, однако вполне объяснимая, так как раскрывает воз- можности и для прогресса спорта, и для борь- бы с допингом с точки зрения перспективных направлений развития науки о возможностях человека. В этой связи следует отметить еще один момент. Сторонники борьбы с допингом в ка- честве одного из основных аргументов приво- дят тот, согласно которому огромная аудитория зрителей и любителей спорта подвергается обману людьми, принимающими допинг. Од- нако многочисленные опросы зрителей и бо- лельщиков в сфере как олимпийского, так и профессионального спорта свидетельствуют о том, что большинство из них хотят видеть яр- кое зрелище, рекорды, острейшую борьбу, сен- сационные победы, и им глубоко безразлично, за счет каких факторов достигнут успех – эф- фективной подготовки, природного таланта, допинга, питания или снаряжения. Более того, их неизмеримо меньше возмущает факт при- менения спортсменами допинга, чем факт дисквалификации и низвержения их кумиров. Трудно утверждать, к чему может привести такое объединение, особенно если учесть, что применительно к современному спорту существует две прямо противоположные по- зиции. Сторонники одной из них полагают, что остановить внедрение технологий, способных повысить спортивные результаты, сделать спортивное зрелище более ярким и захваты- вающим, практически невозможно, и следует легализовать развитие этого направления. Оппоненты, напротив, утверждают, что со- временные биотехнологии противоречат духу спорта, нарушают принцип «честной игры», заменяют природные задатки человека искус- ственными. Каждая из этих точек зрения имеет право на жизнь уже только потому, что в числе их сторонников находится большое количество авторитетных специалистов и множество лю- бителей спорта. Однако изучать проблему, на- ходить компромиссные решения, несомненно, следует, объединяя усилия специалистов в об- ласти спорта и борьбы с допингом с усилиями специалистов в сфере биотехнологий, спорта высших достижений и спортивной медицины. Изоляция процесса борьбы с допингом как от проблем спорта высших достижений, так и от достижений биотехнологии и огульный запрет всего, что может способствовать достижениям в спорте, – путь тупиковый. Вся история олимпийского движения, его авторитет и притягательность для мирового сообщества связаны с морально-этическими ценностями, сконцентрированными в идеалах олимпизма, в том числе в таких понятиях, как честная игра, единство человеческого духа, тела и разума и др. Поэтому, когда речь идет о таких ценностях, то и развиваться они могут только на основе системы воспитания и обра- зования гуманистической направленности, что относится ко всем проблемам олимпийского спорта, в том числе к борьбе с допингом. Невозможно привить эти ценности (а именно приверженность им декларируется во Всемир- ном антидопинговом кодексе) путем всеоб- щего недоверия, тотального контроля, угроз, санкций, нарушения прав человека, попрания интересов спортсменов, в том числе связанных с охраной их здоровья. Необходимы широкие образовательные и воспитательные программы, пронизан- ные уважением к личности спортсмена, к его правам, взглядам, этическим принципам, моральным ценностям. Именно такой подход будет соответствовать философии олимпизма и принципам честной игры. И именно за та- кой подход ратовал основатель современного олимпийского движения Пьер де Кубертен. На это ориентировал и не менее выдающийся ли- дер международного олимпийского движения Хуан Антонио Самаранч перед уходом с поста президента МОК, на котором он пребывал более 20 лет.
Cтатья опубликована в журнале «Наука в олимпийском спорте»
