дофамин

Когда мозг замечает возможность награды, он выделяет нейромедиатор дофамин. Дофамин приказывает остальному мозгу сосредоточиться на этой награде и во что бы то ни стало получить ее
Прилив дофамина сам по себе не вызывает счастья – скорее просто возбуждает
Но ясно одно: это не переживание чего-то приятного – удовольствия, наслаждения или самой награды. Дофамин отвечает за предвкушение, а не за переживание награды
дофамин отвечает за действие, а не за счастье.
Когда возбуждалась система подкрепления, они переживали предвкушение, а не
удовольствие. Все, что, по-нашему, нам понравится, запускает систему подкрепления. Соблазнительная еда, запах варящегося кофе, символ 50-процентной скидки в витрине.














































Высокий уровень дофамина увеличивает привлекательность сиюминутных наслаждений, и вы уже не так озабочены отдаленными последствиями.
Дегустация еды и питья раззадоривает у покупателей аппетит, и те переходят в состояние поиска награды.
В одном исследовании участники, которых угощали сладостями, чаще решали побаловать себя стейками и пирожными, а также товарами, которые шли со скидкой. Дегустация еды и питья увеличивала притягательность продуктов, которые обычно активируют систему подкрепления.
Но даже если вы устоите перед искусительным угощением, ваш мозг – уже на дофамине – будет искать то, что удовлетворит обещание награды.
Ученые попросили 21 специалиста по вопросам питания предсказать результаты эксперимента, и – поразительно – 81 процент диетологов был убежден в обратном. Они полагали, что дегустация утолит у покупателей не только голод и жажду, но и потребность в поиске вознаграждения.
Хотя мы живем в мире, который устроен так, чтобы заставить нас желать, мы можем –
просто будучи внимательными – видеть дальше этих призывов. Понимание происходящего не сократит ваши желания, но даст вам шанс использовать силу «Я не буду»

Мы можем поучиться у нейромаркетинга и попытаться «дофаминизировать» наши самые нелюбимые занятия.
Дофамин может быть отличным мотиватором, и даже когда он разводит нас на десерт
или новый кредит, трудно воспринимать этот крошечный нейромедиатор как воплощение
зла. Но у дофамина есть темная сторона, и мы легко ее заметим, если будем внимательными.
Если мы остановимся и отследим, что действительно происходит с нашим мозгом и телом, когда мы пребываем в состоянии хотения, то обнаружим, что обещание награды может быть столь же напряженным, сколь и восхитительным. Желание не всегда доставляет нам удовольствие – порой нам из-за него премерзко. Все потому, что главная функция дофамина – заставить нас гнаться за счастьем, а не сделать счастливыми.
Поддавшись соблазну, вы избавляетесь от тревоги, которую вызывало обещание награды, дабы вы хотели ее сильнее. А в итоге вы чувствуете себя растерянными, недовольными, разочарованными, пристыженными, усталыми, больными или просто не счастливее, чем до этого. И если люди берутся внимательно отслеживать, что они чувствуют, когда добиваются ложных наград, чары испаряются.
Существуют и другие люди, которые теряют способность предвкушать счастье.
Психологи называют это состояние ангедонией (букв. «без наслаждения»). Люди при ангедонии описывают жизнь как набор привычек без ожидания удовольствия. Они могут есть, покупать вещи, общаться, заниматься сексом, но они не предвкушают приятного. А когда теряется возможность наслаждения, исчезает и мотивация. Трудно встать с постели, если вы не можете придумать ничего, что вас порадует.
На самом деле, сейчас нейробиологи полагают, что слабая работа системы подкрепления является биологической основой депрессии.
(С) Келли Макгонигал - Сила воли